Потеряв несколько машин, «худые» прекратили атаки и вышли из боя. Их никто не преследовал – сохранить штурмовики было важнее.
* * *
Воздушный бой был окончен, но это не значит, что можно было расслабляться.
– Леопарды, прием, не теряйте бдительности, – напомнил майор Волин. – «Охотники» могут появиться в любую секунду.
– Понял вас.
– Ваня, как там наш «подопечный»? – спросил командир у капитана Калиниченко.
– Плохо, Леопард-1. Боюсь, до своего аэродрома он не дотянет. Как понял меня, прием?
– Понял, Ваня, понял. Значит, будем сажать его на нашем поле.
– Понял, добро.
Штурмовики вместе с «аэрокобрами» приближались к аэродрому истребителей.
– «Горбатые», прием. У вас один штурмовик подбит и в воздухе еле держится. Предлагаю посадить его на нашем аэродроме.
– Хорошо, Леопард, так и сделаем, – ответил ведущий штурмовой группы Петр Забавских.
Вскоре штурмовики развернулись на новый курс, а подбитый Ил-2 пошел на снижение вместе с «аэрокобрами» прикрытия.
Подбитый Ил-2, раскачиваясь, снижался над летным полем. И, как говорится, беда не приходит одна – основные стойки шасси никак не желали выходить, видимо, система выпуска была повреждена зенитным огнем.
– Я – Горбатый, прием. Буду садиться на фюзеляж. Ухожу на второй круг для выработки топлива. Как поняли меня, прием?
– Вас понял. Прием. Я – Леопард-1, буду заводить лидером, – ответил майор Волин.
Все остальные истребители уже приземлились, и техники спешно вручную закатывали самолеты на аэродромную стоянку. В воздухе остался только Александр Волин и экипаж подбитого штурмовика. Майор покачал крыльями: «делай как я», и вышел впереди «ила». Такая рискованная операция требовала летного мастерства, недюжинной выдержки и хладнокровия. Два самолета шли совсем рядом, в зеркала заднего обзора, закрепленные изнутри переплета фонаря кабины, Александр Волин видел, как израненный штурмовик мотает в воздушных потоках. Летчик с трудом управлял тяжелой машиной. В этом и была суть летной профессии, летного братства: только ценой огромного риска можно было спасти жизнь боевым товарищам.
– Горбатый, выпусти закрылки.
– Понял.
Летчик-штурмовик буквально по миллиметрам «добирал» ручку управления самолетом, выравнивая поврежденную машину. Двигатель уже еле тянул, выбрасывая из патрубков черные клубы дыма.
– Выравнивай! Выравнивай штурмовик.
– Да, выравниваю.
Штурмовик несся уже в считаных метрах от земли. Она была сейчас такой близкой – и такой опасной! Малейшее неверное движение рулями высоты или поворота, и от штурмовика останутся только лишь пылающие обломки.