В моем банке сообщили, что Центробанк объявил дефолт.
Руководство «Нордфармы» сказало не паниковать. Это временная, чисто техническая задержка, и в ближайшее время они найдут способ выплатить зарплату, в соответствии с договором, как и раньше, в валюте. Мы должны сосредоточиться на работе, а не забивать голову проблемами финотдела. Только как тут не забивать: если платежеспособность населения рухнет, продавать лекарства по мировым ценам окажется невозможным!
Именно это случилось ровно через неделю. 25 августа курс доллара на ММВБ в результате торгов вырос к рублю сразу на 10 % – и мы услышали о траурном «Черном вторнике». После этого рублевые цены поехали вверх, но догнать их народ не спешил, не было шанса. Большинство поджимали хвосты и затягивали пояса. В особенности – бюджетные служащие.
Герман… А ведь он тоже бюджетный служащий. Хоть и деляга. Он поступил благородно. Хоть и подлец. Не бросил семью в нищете. Накануне дефолта. Он их пожалел, все правильно, настоящий мужчина.
А меня? Кто пожалеет меня?
Как же подмывало ему позвонить! Или послать эсэмэску. Кольнуть, как-то дернуть, напомнить. Но я била себя по рукам. Он молчит – значит, все кончено. Да и что, собственно, «всё»? Была ли это любовь?
Не знаю. Возможно. Наверное. Да. Не всякой любви суждено быть до гроба. Увы. Я его, как могла, покорила, он, как мог, за меня заплатил. Поделился энергией жизни. Но не всей. Далеко не всей.
И тут меня озарило: все дело в энергии жизни! Вот только жизнь – долгая штука, дольше любовных романов. Однажды роману приходит конец, ничто не держит, ты снова свободна – иными словами, можешь гордо идти по́ миру. Хорошо, если сама зарабатываешь. А если потеряешь работу? Что тебя ждет? И что ждет твоего ребенка? Что? Нет, нет, мужчина должен быть рядом, каждый день, каждый год, независимо от дефолтов, смены правительств или катаклизмов природы. Любовь конечна, деньги условны, все может случиться, не зарекайся, а энергия жизни нужна тебе вплоть до смерти. Поэтому нужно быть замужем. Нужна надежная для мужчины привязь. Нужно, чтобы мужчина постоянно принадлежал. Нужны законные основания мужчину себе подчинить.
Нужна безраздельная над мужчиной власть.
Я снова жила с моим Сладким. Семья. Было горько осознавать, что он прохвост. А что делать? Не выгонять же из дому. Как-никак, отец Малыша. Да и вел он себя теперь прилично. Похоже, остепенился. На яхту больше не ездил, с работы возвращался пораньше. Я нет-нет, да заглядывала в его глаза. Там зияла мертвая пустота. А что подсказывало мое сердце? В сердце висело безмолвие склепа. Как ни крути, по всем признакам выходило, что присоска отпала, роман завял. Неудивительно – после дефолта он мог заработать, благодаря своим скорпионам, лишь на поддержку собственных жалких штанов.