Весёлый лес (Багдерина) - страница 44

– Что он делает? – насторожился дровосек.

– Ищет следы зеленого, – не задумываясь, проговорила принцесса. – Везде сухо, а там, где он прошел, должна быть вода.

– Откуда вы знаете… ваше высочество? – не вспомнив вовремя о прецедентах и последствиях, неосторожно спросил Лесли, и тут же испуганно прикусил язык и сжался, ожидая взрыва. Но вместо обычной издевки Изабелла промолчала, и едва проникающий свет зарождающегося восхода пробежал по ее осунувшемуся грязному лицу, таинственно играя и меняя оттенки выражения.

– Неважно, – наконец, прошептала она и отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

Тем временем волшебник и Люсьен, исчезавшие ненадолго во тьме, вернулись, и шевалье, торопя арьергард, резко взмахнул рукой:

– Пойдем! Мы нашли кухню!

– Ведите, – решительно мотнула головой Изабелла.

Но де Шене, будто не слыша, подошел к необычно притихшей дочке бондаря и заботливо поинтересовался:

– Как твои ноги?

Грета скрипнула зубами.

Давно промокшие волшебные валенки приобрели вес и комфорт колодок каторжника. Розовая краска неспешно стекала с них, собираясь под ногами в лужи цвета жизнерадостного поросенка. Калоши, почувствовав себя в родной стихии, незаметно отрастили рыбий хвост и плавники, пытались пуститься в самостоятельное плавание, а когда снова и снова не получалось – открывали розовый рот и раздраженно лязгали железными зубами.

– Босиком было бы еще хуже?… – неуверенно предположила девушка.

Потом подумала еще раз, со смачным хлюпаньем выбралась на относительно сухое место и решительно стянула своевольную обувь. Освобожденные валенки неловкой утиной походкой тут же затопали наружу, спрыгнули с крыльца и, плеща хвостами и прихрюкивая, довольно погрузились в мутную лужу.

– А, может, и не хуже, – проговорила Грета, страдальчески морщась и шевеля ярко-розовыми пальцами исцарапанной ноги.

– Не болит? – вытянул шею и неуклюже поинтересовался Лесли.

– Болит! – хмуро отрезала девушка – словно пощечину дала, потом спохватилась, взгляд ее помягчал, метнулся в поисках лица неверного друга… но было поздно. Получивший суровую отповедь дровосек уже пристыженно отвернулся к принцессе, старательно притворяясь, что ничего ни у кого не спрашивал и не слышал никакого ответа. Та же не менее старательно показывала всем своим видом, что слышала и видела всё, и даже больше. И за это «больше» милому другу еще придется ответить – не раз и не два.

Люсьен меж тем снял рубаху, разорвал надвое и протянул крестьянке:

– Перемотай свои ноги, мадемуазель ведьма. Я отдал бы тебе сапоги, но они размеров на семь больше.