Кто мог войти в его комнату с мольбертом в его отсутствие? Любой из челяди и любой из господ. Донован не помнил, чтобы дверь в эту комнату вообще запиралась. Чарльз откинулся на стуле и тот предательски заскрипел сломанной спинкой.
Донован поднялся и торопливо направился к Райану Бреннану. Тот жил в главном крыле, в бельэтаже. На сей раз Чарльз не боялся, что его заметят, напротив, он нарочито без стука распахнул двери апартаментов хозяина.
Увы, его там не было. Везде была заметна та же умная роскошь без вычур: дорогостоящая мебель, мягкие ковры, тяжелые классические люстры. На стенах — пейзажи в рамах морёного дуба, тёмно-зелёные портьеры и такие же покрывала. Донован развернулся и устремился к покоям Джозефа Бреннана — теперь у него был повод войти туда без стука.
Однако не получилось. В коридоре у двери стояли сам Джозеф Бреннан, Райан Бреннан и мистер Томас Ревелл. Его шаги все они услышали издали и обернулись. Доновану не показалось, что они спорили или ссорились: лица казались утомлёнными, но спокойными. Чарльз, чуть сбиваясь от волнения, рассказал о пропаже красок. Ревелл выслушал его, явно ничего не понимая, но представители семейства Бреннан всё поняли очень быстро.
— Господи, нет… — зло простонал Райан, — только мышьяка нам не хватало…
— Misfortunes never come alone…[6] — проворчал Джозеф.
— А что пропало-то? — поинтересовался Томас Ревелл.
Бреннаны, оба, махнули рукой.
— А им можно всерьез отравиться? — Райан Бреннан задал этот вопрос не художнику, но дяде.
— Всё зависит от дозы. Смертельная доза мышьяка при приёме внутрь — несколько миллиграммов, смерть может наступить в течение первого часа от паралича дыхания. Симптомы — холерные, но есть проба Марша, не перепутаешь. Но можно и спасти, коль вовремя кинуться. Рвотные, промывание желудка, сифонные клизмы, непрерывная ингаляция кислорода, антидоты, переливание крови…
Чарльз вспомнил, что перед ним — врач.
— Но кто мог взять его? — Брайан скрипнул зубами.
— Да кто угодно…
— Но, может, попытаться поискать? — робко заметил Донован.
— The fat is in the fire.[7]
— А мистера Хэдфилда так и не нашли? — спросил Донован.
Джозеф Бреннан досадливо поморщился.
— Мы послали людей на болота, но после такого ливня, — пробурчал он, — скорей сам потонешь, чем утопленника вытащишь. Вчера Патрик чуть не захлебнулся. Но Фокс углядел на болотах ботинок, валявшийся на кочке. Сейчас пошли за багром, хотят достать его. Если это его — ничего не попишешь… Так ещё и мышьяк! А вы не отнесли его домой? Точно, что он был здесь?
Донован уверенно кивнул. В церковной мастерской были свои пигменты и краски, но эти принадлежали именно ему, он всегда пользовался ими для частных заказов и твёрдо помнил, что никуда их отсюда не забирал.