. В последующие дни по всей стране громыхали поезда, собиравшие молодежь Франции, чтобы отвезти ее к границам. Генеральный штаб боялся, что, возможно, до 10 % резервистов откажутся подчиниться мобилизационным приказам; на места сбора не явилось меньше 1,5 %
[1805].
К воскресенью, 2 августа, Россия, Германия, Австро-Венгрия и Франция провели мобилизацию, официально в состоянии войны были Россия с Германией, а Австро-Венгрия – с Сербией. В тот день русская кавалерия пересекла границу с Германией, а немецкие войска вошли в Люксембург южнее Бельгии, хотя нейтралитет этого крошечного герцогства был гарантирован великими державами, в том числе самой Германией. Италия, как все больше становилось ясно, намеревалась объявить о своем нейтралитете. Из-за Атлантики, откуда со смешанным чувством удивления и ужаса наблюдали американцы, президент Вильсон, который большую часть времени проводил у постели своей умирающей жены, отправил через своих послов предложение о посредничестве, но было уже слишком поздно, и европейцы не были готовы слушать. Оставался один последний шаг на пути к войне – вступление в нее Великобритании.
В то воскресное утро находившийся на грани слез Лихновски, чьи надежды на восстановление дружеских отношений между Великобританией и Германией рухнули, нанес визит Асквиту во время завтрака, собираясь умолять, чтобы Великобритания не вставала на сторону Франции, но было уже слишком поздно. Общественное мнение в Великобритании ожесточалось против Германии. Как написал в тот день своему другу госсекретарь по Индии лорд Морли, который был одним из тех членов кабинета министров, что самым решительным образом выступали против войны: «Своевольные действия Германии ослабляют усилия миротворцев в кабинете министров»[1806]. Еще более важным было то, что разворачивающаяся угроза Бельгии поколебала мнение членов кабинета министров так, как не повлияли на него военные приготовления Германии против Франции или России. Географическое положение страны означало, что на протяжении веков Великобритания никогда не оставалась незаинтересованной, если другая держава захватывала Нидерланды с их жизненно важными водными путями, по которым товары (и зачастую армии) поступали с континента в Великобританию и обратно. Теперь партия консерваторов со своей стороны оказала давление на Асквита в форме письма от лидера консерваторов Бонара Лоу, в котором доказывалось, что будет «гибельным для чести и безопасности Соединенного Королевства колебаться при решении вопроса о поддержке Франции и России», и правительству была обещана полная поддержка партии