— У меня был случай чем-то очень похожий. Всё было по-другому, но результат тот же. А у меня на новом прииске проблема та же. Доставить груз, — и, икнув, уважаемый страдалец врубился в косяк двери, набив себе изрядную шишку.
Фраза, сказанная пьяным страдальцем, очень заинтересовала Василия Еремеевича. Утром, когда лучшие люди, приходя в человеческое обличие, в том же ресторанте поправляли здоровье за обильным завтраком, Василий пристал к столу давешнего собеседника, представился, узнал, как того зовут, и отчество с фамилией. Фёдор Фёдорович Долгорукий — так представился собеседник — был известнейшей личностью из семейства князей Долгоруких. Василий по молодости многих из них знал и по форме лица и каким-то неуловимым чертам однозначно понял, что перед ним действительно человек из семьи Долгоруких. Он не стал спрашивать о том, как потомок княжеского рода оказался золотопромышленником. Его интересовал случай, похожий результатом на рассказанный давеча. Фужер хлебной Фёдор Фёдорович предварил капустным рассолом, заев его жирным куском свинины.
После первой похмельной разговорились. Собеседник по разговору Василия Еремеевича понял, что в разговоре, случившимся сейчас, имеет дело не с мужиком или купцом, а с человеком, говорящим столичным говором, но много лет в ней не являвшимся. То, что Василий Еремеевич был когда-то офицером, Фёдор Фёдорович понял сразу, но ничем этого не выдал. Разговор за столом приобрёл доверительный характер после шампанского и ещё одной бутылки белого вина. Многие покидали ресторацию, а эти двое приказали сменить стол и продолжали неспешную, но забористую, судя по восклицаниям, беседу.
Вот что узнал Василий Еремеевич.
Его визави имел шесть крупных приисков, на которых управляющими были дипломированные горные инженеры. При них на хозяйстве поставлены были вольноотпущенные после 1861 года и служивые в армии капралы из бывших вотчин Долгоруких. Эти люди, лично преданные княжескому семейству, знали дисциплину, остались в живых при жестоких боях с турками и бунтовщиками. Они пользовались безграничными доверием хозяина и приглядывали за всеми, кто работал на приисках, не исключая горных инженеров, при которых и состояли якобы в подчинении. Так вот при одном отставном капрале на посылках был оборотистый парнишка Лёха, семнадцати лет. Крепкий, скорый на работу — из староверов. Взяли его на прииск по рекомендации Тимофея, что к бобылке Марусе прибился. Да их тут все знают.
Василий Еремеевич внутренне ойкнул, и что-то недоброе откликнулось в его чёрной душе.