На краю поляны колыхнулась верхушка высокого дуба, затрещали ветки.
— Вот ты где! Большой обязьян в форме, — Маралов обрадовался и пошел к дереву. — Смотри не рухни, с дуба то.
— Не ори, — Шпарин завис на нижнем толстом суку, не решаясь разжать ладони. — Высоко. Иди сюда, я на тебя прыгну.
— Совсем ты, Миша, обнаглел, — обиделся Маралов. — Взял моду прыгать на старого человека. Лучше сенца подстелить.
— У тебя нет выбора, упаду, прикушу язык, не узнаешь, что я видел.
— Ладно, прыгай, ловлю.
Маралов расставил руки и оба покатились по траве.
— И как ты туда забрался? — удивился Маралов, измеряя взглядом расстояние от земли до первых ветвей.
— Сам не знаю, детство вспомнил. Там, наверху, хорошо. Птички поют и никаких уродов рядом. К присутствующим не относится. Встаём, приключения продолжаются.
— Не томи, Михал Иваныч!
— Мы на холме. Не бойся, на другом. Километрах в двух лес кончается, там деревня. На западе небольшой городишко. На юге, в таинственной мгле, приличный город, скорее всего Губернаторск. В деревню не пойдем, нечего светиться, лишние вопросы ни к чему. Так что нам туда, в ихнюю столицу, затеряемся среди населения.
— «Ихнюю»? Словечко употребляете, Михал Иваныч, несуразное, не литературное, стыдно.
— Зато точное. Что ты к нему прицепился?
— Не прицепился, — проворчал колдун. — После ночевки в стогу похожи на огородных пугал.
— Приведём форму в порядок, почистимся и вперёд.
— А завтрак?
— Хочешь сказать обед? Придется потерпеть, некоторое время.
— Авантюра все это, — сказал Маралов, отряхиваясь. — Уже жалею, что сбежал с тобой. Документов никаких, ближайшее будущее в беспросветном тумане. В таинственной мгле. Надо было лететь с орионкой. Подправили бы нам хромосомки под орионский стандарт и зажили бы мы спокойно и счастливо в кругу приятных инопланетных особей женского пола.
Шпарин покачал головой.
— Ты спятил. Что тут, что там, мы везде чужие. Не хватало мне безумного колдуна, к тому же грязного.
— На себя посмотри! проворчал Маралов. — Есть хочу!
— Так и быть, заглянем в деревню, добрые селяне сжалятся и накормят двух измученных военных, но когда туда доберемся, перемажемся, как кабаны, вернее как свиньи. Под утро прошел дождь. Кабаны переходят границу.
— Очень смешно. Что забыли эти грязные небритые военные в лесу?
— Военные ловят дезертиров или у них танк сломался.
— Не убедительно. Не поверят.
— С чего это я должен их убеждать?
Шпарин обернулся на тяжелый рыкающий звук за спиной.
— Да вот, кстати, и он.
На поляну, ломая молодой дубняк, лязгая гусеницами, с повернутой назад башней выполз настоящий танк.