Розелло попытался вновь завести разговор о человеке из Монтальмо, которым заинтересовался Лаурана. Впрочем, возможно, он даже не из Монтальмо, а живет в районном центре. Он и виделся-то с ним всего дважды, первый раз именно в Монтальмо, это и навело его на мысль, что он из Монтальмо. А что он хороший, честный и верный человек, нет никаких сомнений, потому что так охарактеризовал его сам депутат Абелло...
Ночная бабочка сама обожгла себе крылышки в огне подозрений Лаураны. Ему стало почти жаль Розелло.
На следующий день после обеда Лаурана отправился на автобусе в Монтальмо. В этом городке жил один его университетский друг, который не раз приглашал Лаурану приехать и посмотреть на недавние раскопки, увенчавшиеся ценнейшими находками из истории древней Сицилии. Монтальмо оказался красивым городком, удачно спланированным, с безбрежным горизонтом и прямыми улицами, которые радиусами расходились от центральной площади, сплошь застроенной домами в стиле барокко.
В одном из домов на площади и жил его друг. Это было большущее здание, столь же темное внутри, сколь светлое снаружи. Сложенное из белого песчаника, оно все сверкало, словно камни впитали в себя солнце.
Друга, почетного инспектора археологии, не оказалось дома, он как раз ушел на место раскопок. Старая служанка сказала об этом через слегка приоткрытую дверь, с явным намерением захлопнуть ее перед самым носом Лаураны.
Но из дома гулко, словно из множества открытых дверей, донесся повелительный голос:
— Кто там?
Крепко держа приоткрытую дверь, служанка крикнула куда-то в глубину:
— Да это профессора спрашивают.
— Так впусти же, — приказал голос.
— Да он к профессору пришел, а его нет, — ответила служанка.
— Сказано тебе, впусти.
— О господи, — простонала служанка, словно вот-вот случится несчастье.
Она распахнула дверь и пропустила вперед Лаурану. Все двери и в самом деле были открыты, из одной вышел пожилой сгорбленный человек с ярким пледом на плечах.
— Вы ищете моего брата?
— Да, я его старый друг еще по университету. Он не раз приглашал меня посмотреть раскопки, новый музей. И вот сегодня...
— Пожалуйста, проходите. Он скоро вернется.
Старик повернулся, пропуская Лаурану. И в ту же секунду служанка сделала Лауране знак: она поднесла правую руку ко лбу. Этот недвусмысленный намек остановил Лаурану. Но старик, не оборачиваясь, сказал:
— Кончетта предупреждает вас, что у меня не все дома?
Лаурану поразила, но одновременно приободрила эта откровенность старика, и он смело последовал за ним.
Старик провел его через анфиладу комнат в кабинет, заваленный и заставленный книгами, статуэтками, старинными вазами, сел за письменный стол и кивком головы предложил гостю сесть напротив. Отодвинув стопку книг, он сказал: