Большой валун, принесенный сюда движением ледников, некогда сковывающих мировой океан, в моменты прилива казался небольшим островком. И только на несколько часов отлива показывался в полный рост, трехметровым черно-зеленым клыком скалясь в небо.
— Десять, пятнадцать, — прикинул смотритель.
— Так пойдем, — решился его новый друг, первым вступив в черно-зеленую слякоть обнажившегося дна.
— Осторожнее, господин! — Всполошился он, и даже хотел было предложить свои сапоги, но вовремя одумался — высокородным простуда не страшна, а ему мерзнуть не след. — Там могут быть ямы!
— Да плевать, — повернулся тот назад. — Что встали? Коляску на руки и за мной. — И далее уже не оборачиваясь зашагал к скале, не сомневаясь в исполнении отданного приказа.
Молодой аристократ шагал в воде, высоко задирая ноги, но упрямо проламываясь к столь близкой цели. Плевать на холод, его дар не позволит заболеть. Плевать на воду, одежду и обувь можно будет просушить в вертолете, дожидающимся на одной из лесных полян. И на слуг плевать тем более, он все равно оставит всех их здесь — не важно, в воде или у вертолета, в зависимости от того, каким окажется приз, и насколько тяжело его будет унести одному.
Он не знал, что должно быть внутри. Но верил, что причина уничтожения целого рода стоит усилий. Если этого боялись настолько… То он определённо хочет этим владеть.
— Что, старик, помнишь, а? — Улыбнулся он коляске.
Маска на лице одурманенного чуть дернулась, но умный и злой взгляд выдавал жизнь разума в скованном теле.
— Мы тут почистили с прошлого раза, — аристократ махнул рукой, демонстрируя вычищенную от зеленой патины плоскость, испещренную неглубокими сколами — следами работы инструмента. — Но твоя старуха открыть не смогла, — с досадой добавил, отряхивая шляпу и вновь надевая.
Тело старика резко дернулось, чуть не вывалившись из кресла.
— Док, какого черта?! — запаниковал щеголь, отскочив назад.
— Сейчас, сейчас, — засуетился врач, выкручивая вентиль баллона, идущего к маске.
В лицо старика ударила новая порция дурмана, лишая подвижности одного из некогда самых страшных существ этого мира.
— Да что ты делаешь, урод, он же соображать не будет! — разозлился босс, скидывая ярость в виде крошечного огненного шара в воду.
Ноги обдало приятным теплом, а воздух, в тон боссу, мерзко зашипел облаком пара.
— Не сомневайтесь, господин, будет! И говорить будет! — Подобострастно поклонился док, выуживая из кармана многоразовый шприц и ловко вставляя в него ампулу с грязно-желтой жидкостью. — Половину часа гарантирую.