Еще он помог Рону, сказав, что не может позволить своему другу расхаживать в этом ужасе, который только какой-то садист два века назад мог назвать парадной мантией. Рон подумал, что Гарри все же пошутил насчет мантии, но сам Уизли был чертовски смущен и благодарен. Он принял подарок, просто сказав, что однажды вернет Гарри долг сполна.
Ребята пошли в Хогсмид и купили там темно-красные парадные мантии. С одной стороны, Гарри понравилась зеленая мантия, который выбрала для него миссис Уизли, но она была слишком простой. И еще его уже тошнило от зеленого цвета. Он был слишком слизеринский. Поэтому Гарри воспользовался случаем и поменял свое зеленое облачение на золотистое с красной отделкой и черными пуговицами. Ему даже возвратили деньги за зеленую мантию, потому что она была абсолютно новой. Обошлась ему в несколько сиклей!
Гарри еще не спрашивал Рона, удалось ли ему пригласить Луну на бал. На следующий день Рон позвал ее, и за это девушка втайне крепко обняла Гарри.
— Спасибо тебе, Гарри, — сказала она. — Это очень мило с твоей стороны.
— Как ты узнала, что это был я? — спросил юноша, ради потехи изображая раздражение.
— Я должна была подумать, что у Рона хватит мужества и ума, чтобы самому додуматься пригласить меня?
— Верно подмечено.
Как актеры, выступающие без репетиции, нервничающие ребята готовились идти на бал. Та самая великая ночь бала настала, и трясущиеся от волнения гриффиндорцы ожидали, пока их лучшие подруги спустятся с лестниц своих спален. Невилл уже ушел с сияющей Джинни. Заметив беглый взгляд Гарри, Рон понял, что сейчас не время разыгрывать из себя «старшего брата-защитника».
— Это платье так тебе идет, сестренка! Хорошо повеселитесь! — просто произнес Рон, кивая Невиллу, который даже остановился, часто поглядывая в сторону.
— Ты придурок! — ответила Джинни, успокоенная словами брата. — Ты нашел приличную мантию на бал и даже недурно выглядишь!
Все игривое настроение вмиг улетучилось, когда показалась Гермиона. Она была великолепна! Все намерения незаметно свести ее с Роном на балу внезапно исчезли из разума Гарри. Она ведь была его партнершей!
— Мальчики, пойдемте! Нечего смотреть на меня так, словно мы не виделись со вчерашнего дня! — сказала усмехающаяся, покрасневшая (ее волосы были гладкими, уложенными и совсем не пушились) Гермиона.
— И куда мы смотрели раньше? — произнес Гарри почти шепотом. — Ты такая красивая, выглядишь на миллион!
Рон не знал, куда себя деть. Он просто отвернулся, делая вид, что оставляет их наедине, а затем, украдкой вытер глаза, смущенный своей собственной реакцией. Он довольно быстро взял себя в руки. Сейчас он не может поступить как дурак. Рон просто сказал им, обернувшись: