к Роману Семенычу.
Сложно сказать, откуда вдруг у него возникло такое желание. Возможно, в какой-то момент генералы подумали, что раз Бабая и Желтого так не любят либералы во главе с Митей и Юревичем – то они, стало быть, априорно должны Бабая и Желтого любить. А эта парочка тоже должна у кого-то искать спасения от либералов, а у кого еще, как не у генералов?
Надо сказать, что к тому моменту спеси у Желтого поубавилось, и он готов был искать спасения хоть у черта лысого, лишь бы ему, как минимум, дали еще покомандовать в Бабаестане, а как максимум – сменили на него Бабая.
Поэтому Желтый, как говаривают среди чинуш, долго «гладил галстук»[43] перед встречей с Наружкиным, продумывал, что ему сказать, изучал, как можно ему понравиться, готовился дать все существующие в природе клятвы на крови и произнести слова любви.
Мы (чисто по инерции, не подумайте, что нарушили приказ, а Василич вообще был не в курсе) продолжали присматривать за Желтым и знали, на какую высоту он приглашен пообщаться.
Эта новость нас сильно опечалила, и мы стали думать, что бы такого противопоставить Наружкину в его вполне здравых рассуждениях, что Желтый будет ему по гроб жизни обязан, сделай кремлевский деятель ставку на него.
Были мысли, конечно, перед самым визитом Желтого вылить какую-нибудь новую порцию компромата на оппонента. Но Наружкин – тертый калач, и прекрасно понял бы, что случайно такие выхлопы перед такими смотринами не происходят, и не придал бы «черносливу»[44] особого значения. К тому же, полагаю, Наружкин ни секунды не сомневался в достоверности многих сведений о фигуранте. И как настоящий разведчик, полагал, что если на контрагента есть что-то, то вербовать его несоизмеримо легче и соскочить у такового шансов почти нет.
А вот чего кадровый разведчик никогда бы не простил – так это пустой болтовни о секретных переговорах – продолжали креативить мы. А мы знали Желтокнязева как существо, в высшей степени амбициозное. Мы знали ровно на все сто процентов наперед, что буквально в первые секунды после выхода из кабинета Наружкина – особенно если там пройдет хоть мало-мальски приятная для него беседа – знать об этом будет каждая секретарша тришурупского Белого дома. Ну а значит, и мы сразу же все будем знать.
Решение родилось само собой. Нужно просто будет каким-то образом продемонстрировать бигбоссу, насколько болтлив наш Роман.
Встреча состоялась. Судя по всему, Наружкин действительно не более чем присматривался к Желтому. Ничего ему не обещал, ничего не советовал. Разговор шел весьма пустой – о посевной, о жилищном строительстве, о темпах роста рождаемости и о прочей чепухе, мало интересующей настоящих бигбоссов, но всегда составляющей львиную долю их бесед почему-то.