Зовут его Михаилом. Михаил Викторович. А потом можно будет звать просто Мишей.
Леночка отправилась в гостиную, ступая на носки и слегка подпрыгивая на каждом шагу, как в танцах. И напевала в такт:
— Ми-ха-ил… Ми-ха-ил…
Непременно нужно завтра же кончить письмо.
В гостиной уже все слишком знакомое и слегка начинает надоедать. Два альбома с фотографиями: один толстый и уже потрепанный, с позеленевшими бронзовыми украшениями, — папин. Другой маленький, с блестящим золотым обрезом — Леночкин. У папы все чиновники с орденами и плоскими деревянными лицами и какие-то толстые барыни в старомодных платьях. У Леночки — институтки в белых передниках, похожие друг на друга, как двугривенные одного года чеканки, затем три юнкера, тенор, Шаляпин и Дункан. Босоногая танцовщица попала контрабандой и в институте была загорожена старым и лысым учителем словесности. И учитель этот в день выпуска был торжественно сожжен в печке.
Нужно еще завести альбом для открыток. У всех есть такие альбомы.
И все-таки что-то скучно.
Попробовала пальцем землю в горшке с цветком. Земля совсем сухая, рассыпается в порошок. Надо бы полить, но лень.
В передней забренчал звонок, — осторожный, негромкий. Слава Богу: кто-то пришел.
А папа, кажется, никого не велел принимать. Ну, все равно.
Сама открыла дверь, не дождавшись прислуги.
Из темной рамки двери выступила невысокая, тучная фигура, вся в длинных складках выцветшей фиолетовой рясы. Из складок скромно выглядывает серебряный крестик.
Дома? Барышне нижайшее приветствие.
Батюшку Леночка видела до сих пор только один раз, мельком, когда он по какому-то служебному делу заходил к начальнику. Слегка сконфузилась и, краснея, отступила шага на три назад: остался еще от детства смешной страх перед людьми, которые так резко отличаются от всех других своим внешним видом и стоят к Богу в каких-то особых, слегка таинственных отношениях.
— Папа, кажется, нездоров. Он у себя.
— Ничего! Навестим болящего.
Укрепив на вешалке коричневую соломенную шляпу, продавленную и запыленную. Батюшка давно уже вдовеет, и это вдовство сблизило его с начальником. Только дочь у него учится не в институте, а в епархиальном училище, а сам он не только неряшлив, но и скуп. Говорят, ссужает деньгами под проценты, и младший помощник передает ему, каждое двадцатое, в счет долгов чуть не все свое жалованье.
Леночка уже жалеет, что сама открыла дверь и приняла гостя. Впрочем, папочка, может быть, будет доволен. Ему тоже скучно. Повела гостя к отцу, и батюшка грузно топал следом за нею тяжелыми рыжими сапогами на высоких подборах. От фиолетовой рясы пахло затхлым.