Как ты, Фракир?
Ответа не было.
Я повернул, продолжая двигаться через область высокого сопротивления, вышел из нее и увидел перед собой огненную стену темницы Корал в центре Образа. Противоположная сторона Образа медленно вплыла в поле зрения, когда я обошел эту стену кругом.
Незнакомец стоял, дожидаясь, воротник плаща высоко поднят. В тенях, что лежали на его лице, я смог увидеть, как он оскалился в ухмылке. Я был поражен тем, что стоял человек внутри самого Образа — наблюдал за моим продвижением, по всей видимости, поджидая меня, — пока я не сообразил, что он вошел через тот разрыв в рисунке, к которому я направлялся, чтобы исправить.
— Тебе придется убраться с моего пути, — выкрикнул я. — Мне нельзя останавливаться, и я не могу позволить тебе остановить меня!
Незнакомец не пошевелился, и я вспомнил рассказ моего отца о бое, случившемся на изначальном Образе. Я хлопнул по рукояти Грейсвандир.
— Я сделаю это, — сказал я.
Голубовато-белые языки пламени с каждым шагом поднимались все выше, и в их свете я разглядел его лицо. Это было мое собственное лицо.
— Нет, — сказал я.
— Да, — сказал он.
— Ты последний призрак Логруса, который противостоит мне.
— Точно, — ответил он.
Я сделал шаг.
— Однако, — заметил я, — если ты — моя реконструкция из того времени, когда я прошел Логрус, с какой стати тебе мешать мне здесь? Мое тогдашнее «я», как я помню, за такую работу не взялось бы.
Его ухмылка исчезла.
— В этом смысле я — не ты, — сообщил он. — Насколько я понимаю, чтобы все прошло как должно, нужно было каким-то образом скорректировать мою личность.
— Значит, ты — это я после лоботомии и с приказом «убей».
— Не говори так, — ответил он. — Это звучит как-то неправильно, а то, что делаю я, — правильно. У нас даже воспоминания по большей части одни и те же.
— Дай мне пройти, а потом мы с тобой поговорим. Я думаю, что Логрус сам себя перехитрил и облажался, попытавшись выкинуть такой трюк. Ты же не хочешь убивать самого себя, я — тоже. Вместе мы можем выиграть эту игру, а в Тени хватит места еще для одного Мерлина.
Я приостановился, но затем вынужден был сделать шаг. В этой точке нельзя терять скорость.
Его губы сжались в тонкую линию, и он покачал головой.
— Извини, — сказал он. — Я рожден, чтобы прожить час, если только я не убью тебя. Если я это сделаю, твоя жизнь будет отдана мне.
Он вытащил свой клинок.
— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, — сказал я, — создан ты заново или же нет. По-моему, ты этого не сделаешь. Кроме того, вдруг отменить смертный приговор в моей власти. Я узнал кое-что о том, что вам, призракам, нужно.