| Но Кугах успокоил Опи-Куона, и Нам-Бок продолжал: |
| "As I say, when we were near to that village a great storm blew up, and in the night we were helpless and knew not where we were--" | - Так вот, я говорю, когда мы стали приближаться к тому селению, разразилась сильная буря, и в темноте мы были беспомощны, так как не знали, где находимся... |
| "Thou hast just said the head man knew--" | - Ты только что говорил, что старшина знал... |
| "Oh, peace, Opee-Kwan. | - Молчи, Опи-Куон! |
| Thou art a fool and cannot understand. | Ты дурак и не понимаешь. |
| As I say, we were helpless in the night, when I heard, above the roar of the storm, the sound of the sea on the beach. | Я говорю, в темноте мы были беспомощны, и вдруг сквозь рев бури я услышал шум прибоя. |
| And next we struck with a mighty crash and I was in the water, swimming. | И тотчас мы обо что-то ударились, и я очутился в воде и поплыл. |
| It was a rock-bound coast, with one patch of beach in many miles, and the law was that I should dig my hands into the sand and draw myself clear of the surf. | Берег был скалистый, и скалы тянулись на много миль, и только в одном месте была узенькая песчаная полоска, но мне суждено было выбраться из бурунов. |
| The other men must have pounded against the rocks, for none of them came ashore but the head man, and him I knew only by the ring on his finger. | Другие, должно быть, разбились о скалы, потому что ни одного из них не оказалось на берегу, кроме старшины, - я узнал его только по кольцу на пальце. |
| "When day came, there being nothing of the schooner, I turned my face to the land and journeyed into it that I might get food and look upon the faces of the people. | Когда наступил день и я убедился, что от шхуны ничего не осталось, я обратил свой взгляд на сушу и пошел в глубь ее, чтобы добыть себе пищу и увидеть человеческие лица. |
| And when I came to a house I was taken in and given to eat, for I had learned their speech, and the white men are ever kindly. | Когда я подошел к жилью, то меня впустили и дали поесть, потому что белые люди добры, а я выучился говорить на их языке. |
| And it was a house bigger than all the houses built by us and our fathers before us." | И дом, в который я попал, был больше, чем все дома, построенные нами, и больше тех, что до нас строили себе наши отцы. |
| "It was a mighty house," Koogah said, masking his unbelief with wonder. | - Велик же был этот дом, - сказал Кугах, скрывая свое недоверие под видом изумления. |
| "And many trees went into the making of such a house," Opee-Kwan added, taking the cue. | - И на постройку его пошло много деревьев, в тон ему подхватил Опи-Куон. |