Он представил себе, как сейчас, в своих номерах в гостинице, готовятся к вечерней схватке Б. и Э. В прямом единоборстве решат они, кто сильнее. В прямом поединке — это чудесно! Но, к сожалению, у голландца одиннадцать с половиной очков, а у Б. — на пол-очка меньше. Эти-то полочка, вероятно, и решат судьбу первого приза.
Александр Александрович знал: борьба шахматистов начинается еще до того, как они садятся за доску, задолго до того. И этот предварительный этап борьбы не менее важен, чем собственно игра. Зачастую шахматист бывает побежден, еще даже не сев за доску. Он морально сломлен, подавлен и обязательно проиграет. Или он не смог найти психологический «ключ» к своему противнику, играет растерянно, без четкого замысла. И тоже проигрывает.
«Да, сложное положение у Б., — подумал Александр Александрович. — Как бы он сгоряча не натворил глупостей».
Ведь Э. достаточно ничьей, чтобы занять первое место. Он, конечно, и будет спокойно, выжидательно маневрировать фигурами, постепенно сводя партию к ничьей. А Б. нужен выигрыш. Только выигрыш. Лишь победив, он займет первое место. Вот тут-то все и кроется. Стремясь к выигрышу, к выигрышу во что бы то ни стало, Б. может очертя голову ринуться в атаку, чтобы сокрушить, смять противника. Но, к сожалению, такая прямолинейная тактика вряд ли поможет в борьбе с опытным, хитрым Э. Скорее всего, Э. хладнокровно отразит легковесные наскоки, а потом уж сам перейдет в контратаку, и тогда — пиши пропало…
«Выдержка. Крепкие нервы и выдержка — вот что сейчас особенно требуется Б., — подумал Александр Александрович. — Но где взять эту хваленую выдержку? Как сохранить хладнокровие в такой решительный момент? И притом, ведь Б., конечно, выбит из колеи вчерашним ужасным проигрышем. Да, тяжело…»
Задумчиво шагал он по приморскому бульвару. Угрюмое, серое с прозеленью море казалось сегодня не таким суровым. И скупое голландское солнце грело нынче щедрее.
Возле лавочки торговца сувенирами Александр Александрович увидел Игната Михайловича. Тот перебирал разложенные веером на прилавке открытки.
«К отъезду готовится», — подумал Александр Александрович.
Он подошел и тоже стал небрежно просматривать цветные открытки. Вот типичный староголландский пейзаж: ветряная мельница и канал. Вот знаменитая тридцатикилометровая дамба, сдерживающая напор Зюдерзее, а вот старая крестьянка в национальной одежде и башмаках на толстой деревянной подошве. А это снимок прославленного красавца тюльпана «Мефистофель», луковица которого стоит дороже автомобиля.
— К Э. приехала дочь, — неожиданно сказал Игнат Михайлович. Голос у него был низкий, сочный.