At the same time my forehead seemed bathed in a clammy vapor, and the peculiar smell of decayed fungus arose to my nostrils.
В то же время мне показалось, что какой-то сырой пар и запах грибов поднимается ко мне снизу.
I put forward my arm, and shuddered to find that I had fallen at the very brink of a circular pit, whose extent, of course, I had no means of ascertaining at the moment.
Я начал щупать вокруг себя и вздрогнул, догадавшись, что упал на самый край кругообразного колодца, которого величину мне невозможно было определить в эту минуту.
Groping about the masonry just below the margin, I succeeded in dislodging a small fragment, and let it fall into the abyss. For many seconds I hearkened to its reverberations as it dashed against the sides of the chasm in its descent; at length there was a sullen plunge into water, succeeded by loud echoes.
Ощупывая его края, мне удалось отделить от них небольшой кусочек камня, и я бросил его в пропасть, прислушиваясь к его рикошетам; в своем падении, он ударялся о края колодца и наконец погрузился в воду, с звуком, который повторило эхо.
At the same moment there came a sound resembling the quick opening, and as rapid closing of a door overhead, while a faint gleam of light flashed suddenly through the gloom, and as suddenly faded away.
В эту минуту, над головой моей послышался шум, как будто отворилась и тотчас же затворилась дверь, и слабый луч света, внезапно прорезав темноту, так же внезапно исчез.
I saw clearly the doom which had been prepared for me, and congratulated myself upon the timely accident by which I had escaped.
Я ясно увидел, какая участь была мне приготовлена, и обрадовался, что случай спас меня от нее.
Another step before my fall, and the world had seen me no more.
Сделай я еще шаг, и не видать бы мне больше света!
And the death just avoided, was of that very character which I had regarded as fabulous and frivolous in the tales respecting the Inquisition.
Эта избегнутая мною смерть имела именно тот характер, который я считал баснословным и нелепым в рассказах об инквизиции.
To the victims of its tyranny, there was the choice of death with its direst physical agonies, or death with its most hideous moral horrors.
Ее жертвы всегда обрекались на смерть или с жесточайшими физическими мучениями, или со всеми ужасами нравственной пытки.
I had been reserved for the latter. By long suffering my nerves had been unstrung, until I trembled at the sound of my own voice, and had become in every respect a fitting subject for the species of torture which awaited me.