| Это страшная болезнь. |
| Why didn't you stay in your Klondike? | Почему вы не остались на Клондайке? |
| Or why don't you clear out and live a natural life, for instance, like mine? | А почему бы вам не плюнуть на все и не жить естественной жизнью, как я, например? |
| You see, I can ask questions, too. | Видите, я тоже умею задавать вопросы. |
| Now you talk and let me listen for a while." | Теперь вы рассказывайте, а я буду слушать. |
| It was not until ten o'clock that Daylight parted from Ferguson. | Только в десять часов вечера Харниш распрощался с Фергюсоном. |
| As he rode along through the starlight, the idea came to him of buying the ranch on the other side of the valley. | Он ехал верхом под звездным небом и спрашивал себя: не купить ли ему ранчо на противоположном склоне долины? |
| There was no thought in his mind of ever intending to live on it. His game was in San Francisco. | Он и не помышлял о том, чтобы там поселиться, -азарт приковывал его к СанФранциско. |
| But he liked the ranch, and as soon as he got back to the office he would open up negotiations with Hillard. | Но ранчо ему понравилось, и он решил, как только приедет в контору, начать с Хиллардом переговоры о покупке. |
| Besides, the ranch included the clay-pit, and it would give him the whip-hand over Holdsworthy if he ever tried to cut up any didoes. | Кстати, и глинище, откуда возят глину на кирпичный завод, перейдет в его владение, и это поможет ему держать в руках Голдсуорти, если тот вздумает выкинуть какой-нибудь фортель. |
| CHAPTER X | ГЛАВА ДЕСЯТАЯ |
| The time passed, and Daylight played on at the game. | Время шло, Харниш по-прежнему был занят своей игрой. |
| But the game had entered upon a new phase. | Но игра вступила в новую фазу. |
| The lust for power in the mere gambling and winning was metamorphosing into the lust for power in order to revenge. | Жажда власти ради азарта и выигрыша превратилась в жажду власти ради мщения. |
| There were many men in San Francisco against whom he had registered black marks, and now and again, with one of his lightning strokes, he erased such a mark. | В Сан-Франциско насчитывалось немало людей, против которых Харниш затаил злобу, и время от времени, обрушив на одного из них молниеносный удар, он вычеркивал чье-нибудь имя в списке своих врагов. |
| He asked no quarter; he gave no quarter. | Он сам пощады не просил - и никому не давал пощады. |
| Men feared and hated him, and no one loved him, except Larry Hegan, his lawyer, who would have laid down his life for him. | Харниша боялись и ненавидели и никто не любил, кроме Ларри Хигана, его поверенного, который с радостью отдал бы за него жизнь. |