— А кому же это Иро такие нарядные рукавицы вяжет? — спросила Анни, когда Самппа положил кантеле обратно на воронец.
В Пирттиярви был такой обычай — своему избраннику девушка вязала узорные рукавицы или шила кисет, украшенный разноцветными лоскутками. Сама Анни тоже в свое время подарила учителю рукавицы.
— Наверно, для Хуоти, — предположил Ханнес, примеряя связанную Иро рукавицу. Рукавица была в запястье просторная и двойной вязки.
Хуоти ничего не сказал. Иро покраснела и, вырвав у Ханнеса рукавицу, предложила сыграть в короля.
— Давайте, — обрадовались девушки и отложили в сторону свое рукоделье.
Девушки и парни уселись в круг лицом друг к другу и начали считаться. Хуоти оказался королем.
— А что я должен делать? — спросил он.
Черноглазая Наталия сняла с головы свой старенький цветастый платок и положила на плечо Хуоти.
— Неси любовь, — сказала она.
Хуоти стал ходить по избе, держась рукой за уголок платка.
— Что несешь? — спросил Ханнес.
— Любовь, — ответил Хуоти.
— Кому?
— Иро, — ответил Хуоти словно назло Ханнесу, расстелил платок на полу и опустился на колени на край его. Иро стала на колени на другой край платка. Как положено было по правилам игры, они обнялись.
Посиделки продолжались до поздней ночи. Когда все игры переиграли, Хуоти попросил Срамппу-Самппу рассказать какую-нибудь сказку.
— Уж вам я сейчас расскажу, такую сказку услышите, что… — прохрипел старик, собираясь лечь спать.
Все поняли, что пора по домам, и начали расходиться.
Черно-синее небо было усыпано звездами, но от их мерцания на деревенской улице не становилось светлей. Хуоти взял Иро под руку. Иро ничего не сказала. Так молча они дошли до избы Хёкки-Хуотари.
— Пойдем к вам, — предложил Хуоти.
Семья Хёкки-Хуотари морозила тараканов, и жили они сейчас у Крикку-Карппы. Хуоти и Иро осторожно вошли в темную избу и уселись рядышком на лавку. В избе было так же холодно, как и на дворе. Вдруг Иро, словно испугавшись чего-то, придвинулась к Хуоти и схватила его за руку. Хуоти словно обожгло.
— Иро, — шепнул он.
— Что? — спросила Иро.
Но он ничего не сказал.
Только что на посиделках Хуоти был разговорчивым и не робел нисколько, а тут у него словно язык отнялся. Он только крепко сжал горячую руку девушки.
— Хуоти-и-и! — послышался с улицы тревожный крик.
Хуоти встрепенулся.
— От Иво письмо, Хуоти-и-и, — кричала мать.
Хуоти крепко, по-настоящему, не так, как при игре в короля, обнял Иро и радостный побежал домой.
Поздно вечером с погоста пришла почта и привезла письмо в дом Пульки-Поавилы. Прежде в деревне особенно и не скучали по почте, но когда началась война, ее ждали с нетерпением. Письмо читали сразу же, как только оно приходило, а потом перечитывали несколько раз. Доариэ читать не умела, поэтому, получив письмо, она сразу же побежала искать Хуоти. Не застав его у Срамппы-Самппы, стала кричать и звать его.