– Наруто, – наконец, предупреждающе вздыхает он.
– Прости. Я так соскучился…
Учиха мягко выкручивается из моих полуобъятий.
Короткий поцелуй обжигает кожу щеки. Саске прижимается ко мне совсем как тогда на кухне, прежде, чем огненная боль разрезала реальность пополам.
– Я тоже соскучился.
Так мы и стоим, прикрыв глаза и просто дыша общим воздухом. На душе штиль – ветер утих, волны сошлись в ласковой глубине и всё встало на свои места. А может быть, и заняло новые.
Саске небрежно прикасается к моей шее, ведет незамысловатую дугу к уху. Тепло разливается под кожей, постепенно гася шипящий, злой мороз.
– Мы должны встать на ноги как можно скорее, – тихо урчит он. – Ты слышишь? Мы не можем больше спотыкаться.
– Ни за что.
Касания постепенно становятся менее осторожными, более требовательными. А ему на самом деле нравится трогать мои болячки? Вот ведь двуличная скотина.
– Пойдем.
– А Итачи…
– Итачи ушел.
– Откуда ты знаешь?..
– Он же мой брат.
Мы тихонько поднимаемся по лестнице, не размыкая рук. Приклеились ладошками. Намертво.
В доме тихо – чуйка Саске не подвела, Итачи решил оставить нас одних на время.
Хороший он, все-таки, хоть и псих.
В спальню мы забегаем, цепляясь друг за друга до хруста в пальцах, лихорадочные, больные. Хлопает дверь и что-то хлопает между нами: может быть, та самая пелена, за время знакомства ставшая неизменным спутником по жизни. Я уверен, когда-нибудь она вернется обратно, но зато сейчас ее нет, дыхание общее, намерения обнажены и желания кристально-чистые, ясные.
Два шага – Учиха валит меня на кровать, но тут же обжигается о красную линию на груди, замирает, выдирая у жадного пространства маленькие клочки воздуха. Немного поразмыслив, опускает голову и целует самый край, не рану, но самое близкое место. А я путаюсь пальцами в его волосах и чуть-чуть надавливаю, заставляя, как в подвале, быть откровеннее. И он подчиняется – дыхание касается кривого шва, а затем на коже остается болезненное ощущение недопоцелуя.
– Это всего лишь тело, Саске. Всего лишь…
– Ты шутишь, да? – такими недопоцелуями он добирается до моей шеи, и, удерживая вес на руках, возвращается к прикосновениям. – А да, шутишь…
– Хочется, чтобы ты перестал об этом думать.
Ради спокойствия его величества, перекатываюсь с ним к краю кровати и оказываюсь сверху. От одеяла пахнет чем-то лекарственным, от Саске – домом, прохладой, теплом. Прижав мои бедра к своим, он тихо выдыхает через нос.
– Черт, Наруто, как ты умудряешься… быть таким сексуальным в ранах и синяках?
– Секреты соблазнения Узумаки, – посмеиваюсь, обводя пальцами следы моих кулаков на чужом теле.