|
| She had had some unpleasant palpitations during the night, but she was feeling better now. | Ночью у нее были неприятные перебои, но теперь она чувствовала себя лучше. |
| Besides, she wanted to do honour to her guest. | Кроме того, ей хотелось почтить гостью. |
| Miss Spence listened to her complaints about Llandrindod Wells, and was loud in sympathy, lavish with advice. | Мисс Спенс слушала ее жалобы и опасения насчет поездки в Лландриндод, громко соболезновала ей и не скупилась на советы. |
| Whatever she said was always said with intensity. | О чем бы ни говорила мисс Спенс, в ее речах всегда чувствовался неудержимый напор. |
| She leaned forward, aimed, so to speak, like a gun, and fired her words. | Она подавалась вперед, как бы беря своего собеседника на прицел, и выпаливала слово за словом. |
| Bang! the charge in her soul was ignited, the words whizzed forth at the narrow barrel of her mouth. | Бац! Бац! Взрывчатое вещество в ней воспламенялось, слова вылетали из крохотного жерла ее ротика. |
| She was a machine-gun riddling her hostess with sympathy. | Она пулеметной очередью решетила миссис Хаттон своим сочувствием. |
| Mr. Hutton had undergone similar bombardments, mostly of a literary or philosophic character-bombardments of Maeterlinck, of Mrs. Besant, of Bergson, of William James. | Мистеру Хаттону тоже случалось попадать под такой обстрел, носивший большей частью литературный и философский характер, - в него палили Метерлинком, миссис Безант, Бергсоном, Уильямом Джеймсом. |
| Today, the missiles were medical. | Сегодня пулемет строчил медициной. |
| She talked about insomnia, she expatiated on the virtues of harmless drugs and beneficent specialists. | Мисс Спенс говорила о бессоннице, она разглагольствовала о целебных свойствах легких наркотиков и о благодетельных специалистах. |
| Under the bombardment Mrs. Hutton opened out, like a flower in the sun. | Миссис Хаттон расцвела под этим обстрелом, как цветок на солнце. |
| Mr. Hutton looked on in silence. | Мистер Хаттон слушал их молча. |
| The spectacle of Janet Spence evoked in him an unfailing curiosity. | Дженнет Спенс неизменно вызывала в нем любопытство. |
| He was not romantic enough to imagine that every face masked an interior physiognomy of beauty or strangeness, that every woman's small talk was like a vapour hanging over mysterious gulfs. | Он был не настолько романтичен, чтобы представить себе, что каждое человеческое лицо -это маска, за которой прячется внутренний лик, порой прекрасный, порой загадочный, что женская болтовня - это туман, нависающий над таинственными пучинами. |
| His wife, for example, and Doris; they were nothing more than what they seemed to be. |