Дернувшись, лифт остановился. Так же как и во время ее спуска в шахту, кабина не остановилась вровень с полом, и Эдит пришлось, выходя из нее, сделать шаг вниз. У нее слегка закружилась голова – она находилась на высшей точке Дома, до которой только можно было добраться. С трудом верилось, что кто-то решил устроить здесь детскую. Как тогда сказала Люсиль? «Заперты». Как в тюрьме.
Но, тем не менее, было сразу понятно, что она поднялась именно в детскую. На заплесневелых, пятнистых обоях был изображен падающий мальчик – Джек и Джил[27]? Вечные мертвые головы сидели на нарисованных цветах и даже не пошевелились при ее приближении.
Первая комната, в которую вошла Эдит, была заброшена и невероятно грязна. В углу, рядом с окном, стояли детская колыбель и шкафчик с детскими игрушками. Грифельная доска и школьная парта напомнили девушке о том времени, когда она учила первые буквы, сидя у ног своей матери, пока не подросла достаточно, чтобы пойти в школу. Стены и потолок были темно-коричневого цвета из-за бабочек, которые покрывали их почти полностью. Под мезонинным окном стояло старое инвалидное кресло. Когда Эдит отвернулась, пыль на кресле стала принимать какую-то форму, но как только девушка вновь посмотрела на нее, иллюзия исчезла.
Эдит услышала звук дрели и пошла на этот звук, оказавшись в темноватой, но очень приятной комнате, полной разного рода часов, механических игрушек и других интереснейших древностей. Перед ее взором предстали механические игрушки всех размеров и мастей – клоуны, француженка, играющая на клавикордах, джентльмен в парике с флейтой у рта, смешная маленькая уточка.
Здесь же, повернувшись к ней спиной, стоял Томас, старательный изобретатель, доводящий до ума модель своего горного комбайна, так как выпавший снег не позволял работать с полноразмерным механизмом. Значит, он еще не потерял надежду. На плечах у него было шерстяное одеяло – наконец-то она увидела, что ее английский супруг тоже иногда испытывает холод.
– Нравится, Эдит? – спросил он, не повернувшись.
– Изумительно, – ответила девушка, подняв брови. – Но как ты узнал, что я пришла?
Он повернулся к ней с победной улыбкой.
– Скрип половиц, изменение освещения. В этом Доме легко определить, что ты не один в помещении.
Она опять почувствовала искушение рассказать ему о том, что видела, но прикусила язык. Вместо этого она указала на целую выставку невероятных игрушек.
– Это ты сам все это сделал?
– В детстве я выреза́л игрушки для Люсиль, – кивнул он головой. – Всякие финтифлюшки, чтобы доставить ей удовольствие.