Господин Зима (Пратчетт) - страница 129

Тиффани покосилась на дверь.

— Дай ему пинка, дорогуша, вышвырни его вон и смени замки. Пусть у вас тут будет лето круглый год, а? Как в жарких странах. Виноград чтоб повсюду рос, кокосы на каждом дереве… Помню, когда я ещё занималась вулканами, я обожала манго… Скажи «прощай» снегу, слякоти и туманам. Кстати, штуковина тебя уже нашла?

— Штуковина? — переспросила Тиффани встревоженно.

— Не бойся, ещё объявится, — сказала Анунайя. — Я слышала, иногда бывает непросто… Ой, прости, где-то трясут ящик, мне пора, не бойся, я не скажу ему, где ты…

Она исчезла. И дым вместе с ней.

Не зная, чем ещё заняться, Тиффани наложила себе полную тарелку сытной запеканки с мясом и овощами и стала есть. Получается… она теперь может видеть богов? И они знают о ней? И все рвутся дать ей совет…

Отец всегда говорил: не стоит лишний раз попадаться на глаза тем, кто высоко сидит.

Но, с другой стороны, это ведь с ума можно сойти. Он влюблён в неё. И всем говорит об этом. Но всё-таки он не настоящий бог, он стихийный дух. Только и умеет, что гонять ветра и воды.

И всё-таки… Ха! Кое-кто может похвастаться духом-ухажёром, вот! Если некоторые настолько глупы, что позволяют каким-то девицам показывать им свои акварельки, предназначенные только для того, чтобы губить честных юношей, то она, Тиффани, может задирать нос перед почти что богом! Надо будет упомянуть об этом в следующем письме, вот только больше она писать ему никогда не станет, нет. Ха!

А в нескольких милях от неё бабка Чёрношляп задумала прокипятить простыни. Мыло у неё было своё, она варила его из животного жира и поташа[14], причём поташ был, наоборот, чисто растительным, из древесной золы. Но кто-то выхватил кусок мыла из её руки в тот самый момент, когда она занесла его над котлом. И вода в котле превратилась в лёд.

Бабка Чёрношляп была ведьмой, а потому сразу сказала:

— Странный вор у нас завёлся!

А Зимовей сказал:

— Поташа довольно на человека!

Ночью, когда нянюшка Ягг отправилась спать, Тиффани всё-таки приняла долгожданную ванну. Ванна была не из тех, которые легко принять. Для начала надо было снять её с крюка на задней стене уборной, расположенной на дальнем краю сада, потом притащить сквозь промозглую тёмную ночь в дом и установить на почётном месте у камина. Воду приходилось греть в чайниках в очаге и на кухонной плите, так что наполнить ванну хотя бы на шесть дюймов стоило немалых усилий. А потом, помывшись, надо было ещё вычерпать воду из ванны и вылить её в раковину и оттащить ванну в угол, чтобы рано поутру вернуть её на место. Когда мытьё требует таких усилий, волей-неволей будешь мыться тщательно.