Влюбиться в жизнь. Как научиться жить снова, когда ты почти уничтожен депрессией (Хейг) - страница 3


Несколько слов до того, как мы начнем


Каждый разум уникален, а потому отдельно взятый человек сходит с ума тоже

по-своему. Я это делал немного не так, как другие люди. Наш опыт никогда не бывает точно

таким же, как у окружающих, однако в некоторых моментах сходство все же существует.

Такие ярлыки, как «депрессия», «тревожность», «паническая атака» или

«обсессивно-компульсивный синдром», имеют место, но лишь тогда, когда мы признаем, что

все люди испытывают их неодинаково.

Депрессия у каждого человека проявляется по-своему, потому что существует разное

ощущение боли и степень реакции на нее.

Поэтому если бы стояла задача в книгах отражать восприятие мира каждого человека

максимально информативно, то имело бы смысл читать лишь книги, написанные нами

самими.

5

Депрессия у каждого человека проявляется по-своему, потому что

существует разное ощущение боли и степень реакции на нее.


Нет правильных или неправильных способов испытывать депрессию, панические атаки

или желание покончить с собой. Все эти вещи просто существуют. Страдание, как и йога,

вовсе не соревновательный спорт. За долгие годы я понял, что, читая о людях, которые

страдали, выжили и преодолели отчаяние, я сам начинал чувствовать себя лучше. Данная

информация дарила мне надежду. И я надеюсь, что эта книга подарит спокойствие и

исцеление и вам.


I. Падение


Иной раз нужно больше мужества для того, чтобы жить, чем

для того, чтобы покончить с собой.

Альбер Камю «Счастливая смерть» (пер. Ю. Стефанова)


День, когда я умер


Я помню день, когда прежний я умер.

Все началось с мысли. Что-то шло не так. Затем я осознал, что это было. Секунду или

две спустя я ощутил нечто странное в моей голове: какую-то биологическую активность

внутри черепа, чуть выше шеи, – в мозжечке1. Это было покалывающее ощущение порхания,

словно внутри моей головы находилась бабочка. Тогда я еще не знал о физическом влиянии

депрессии и тревожности. Мне казалось, что я вот-вот умру. Затем мое сердце забилось, и я

начал двигаться. Я падал в новую удушающую реальность и тонул в ней. Мне было

неведомо, что с этого времени пройдет гораздо больше года, прежде чем я снова смогу

чувствовать себя хотя бы наполовину нормальным.

До того момента я не понимал, что такое депрессия. Мне было лишь известно, что мама

страдала от нее какое-то время после моего рождения, а прабабушка с отцовской стороны

покончила жизнь самоубийством. Таким образом, у нас была семейная история заболевания

депрессией, однако я никогда особо не задумывался об этом.

Тогда мне было 24 года. Я жил в Испании, в одном из самых тихих и красивых уголков