груди. Мне казалось, что я вернулся в 2000 год, когда я чувствовал себя запертым
внутри самого себя, как обреченная муха в банке.
46
«Нет, мы поедем. Мы остановимся в шестом округе. Будет здорово! Мы будем жить в
отеле, где умер Оскар Уайльд. Он называется L’Hotel».
Перспектива жить там, где умер Оскар Уайльд, мое самочувствие не улучшила. Это
значило лишь то, что я тоже там умру. Умру в Париже, прямо как Оскар Уайльд. Я
представил себе, как меня убьет воздух. Я уже четыре года не был за границей.
Лучший способ победить монстра – найти другого, более страшного.
«Не думаю, что смогу там дышать», – сказал я, понимая, что это глупость, потому
что я не был сумасшедшим! Но факт оставался фактом: Я не думал, что смогу там
дышать.
После этого разговора я свернулся в позу эмбриона прямо за дверью. Я весь дрожал.
Не думаю, что кто-то так сильно боялся Парижа со времен Марии-Антуанетты. Но
Андреа знала, что делать. К тому моменту она была уже доктором наук в этой
области. Она сказала: «Хорошо, мы не поедем. Я отменю бронь в отеле. Мы
потеряем немного денег, но если тебе так тяжело…»
Так тяжело.
Мне все еще было сложно пройти в одиночку 20 метров и не поддаться панической
атаке. Я испытывал невероятную тяжесть. Это как если бы обычного человека
заставили пройтись голым по Тегерану или что-то вроде того.
Но.
Если бы я ответил «нет», то был бы человеком, который не выезжает за границу,
потому что боится. Тогда это сделало бы меня сумасшедшим, а я больше всего на
свете боялся (даже больше, чем смерти), что сойду с ума или что мне придется
сдаться демонам. Итак, как это часто бывает, большой страх побеждает другой
большой страх. Лучший способ победить монстра – найти другого, более страшного.
В итоге я поехал в Париж. Евротоннель не развалился, и море не обрушилось на
наши головы. Мои легкие, как оказалось, вполне способны дышать парижским
воздухом. Хотя в такси я даже говорить не мог. Путь от Северного вокзала к отелю
был нелегким. На берегу Сены проходила какая-то забастовка, и в толпе развевался
большой красный флаг, как триколор в фильме «Отверженные».
Я начал понимать, что иногда нужно просто совершить то, чего ты ужасно боишься,
и выжить.
Закрыв глаза той ночью, я не мог заснуть, потому что у меня перед глазами мелькал
Париж, словно я смотрел на него из окна такси. Однако мне удалось успокоиться. На
протяжении следующих четырех дней у меня даже не было ни одной полноценной
панической атаки. Я чувствовал только сильную тревогу, которая преследовала
меня, пока я гулял по левому берегу Сены, бродил вдоль улицы Риволи и сидел в