Алина осторожно дотронулась до Марусиной руки.
— Алина…
— Ну, Алина, накрывай на стол, хозяйка. Расскажешь мне, что стряслось у вас. За квартирой просто так не присматривают же. Я ж первым делом к Нине Егоровне, учительнице пошла. У ней-то тарелка. Посмотрела она Димку по компьютеру, а он «вкомпакты» свои уж сколько времени как не заходил. И на телефон не отвечает. Хорошо, я в документах адрес глянуть догадалась. У мужика, если уж, хм, с ним в постель ложишься, паспорт проверить — первое дело…
— Нету. Нигде его нет. А вы дяде Ко… Диме кто? — вымучила Алинка вопрос.
— Я ему баба, — с удовольствием ответила Маруся. — Понимаешь? Или маленькая еще?
— Вы? — В голове Алинки кавалькадой проскакали стильные модели того и сего, густо напшиканные духами последнего сезона, просоляренные и подтянутые, увешанные моднейшими бирюльками и одевающиеся в Милане и Париже. — Вы?..
— Я, — отозвалась Маруся. И радостно улыбнулась. — Ой, мы с ним корабль космическую тянули-и. — И она сама потянулась очень сладко, всем сильным полным тоскующим телом.
Корабль… Космическую.
Алинка сама не заметила, как заулыбалась в ответ… и, подхватив ведро за ручку, решительно сказала:
— Давай на кухне сядем, Марусь. Раз так, разговор у нас будет долгий. Раз ты про корабль знаешь.
— Ну я так и думала, — ответила северная женщина. — И на сухую такие разговоры — никак нельзя.
Из увлажнителей для задушевных бесед у Котика в доме на данный момент оказался один лишь «Бейлис», и Маруся долго недоумевала, зачем москвичи догадались хорошую водку замешивать со сгущенкой, но все же оскоромилась, закусывая непривычный напиток хрусткими груздями прямо из ведерка.
Хмель взял обеих неожиданно равно. Алинку наконец отпустила боль во всем теле (Маруся, глядя на синяки, советовала бросать негодного мужика, а то идти к участковому; Алинка немеющим языком отнекивалась, что это не мужик, а такие упражнения).
Понемногу поняли, что к чему.
— Стало быть, мать твоя беременная от рыжего парня, которому я отдала трофейные хромовые сапоги. Эльф, помню! Ну я и смотрю, русский-то голышом и без водки в студеное озеро разве полезет? Или гидрокостюм, или поллитра, лучше и то, и другое…
— Ты р-расист, Маруся? — спрашивала Алина, глядя в стакан.
— А ты, — не слушая, продолжала северянка, — того мужчину красного полюбила, который за кораблью своей приехал?
— Корабль — она. Да.
— Вот! — обрадовалась Маруся, — Наши мужики тоже сначала сказали, что он — она! И я-то грешная, думала — чеченочка, и до того пригожая! — Она стиснула огромные ручищи на груди, Алина посмотрела хмуро, и пришлось поправиться: — А потом поняла — мужик. По водке и поняла…