Мне по наивности происходящее представлялось прелюдией к дальнейшему обсуждению, стоит ли подозреваемому изменить меру пресечения, как будет проходить процесс… Ну, что-то в этом роде. Зачем-то же мы нужны, поручители.
Но, после того как все поручители прошли обряд, судья встала и вышла в заднюю комнату. Конвоиры тут же стали надевать на Константинова наручники, а когда надели – увели.
Мы тоже вышли из зала. Оказалось, что судья отправилась писать решение, и когда напишет, никто не знает.
Прошло минут двадцать, потом сорок, час… Отходить от двери было рискованно, вдруг опять понадобимся…
Наконец привели обратно Константинова, запустили защиту… Ещё через полчаса стало ясно, что поручители судье больше не нужны. Меру пресечения не изменили, срок содержания продлён ещё на полгода. Ему также отказано в ознакомлении с теми материалами дела, с которыми он не успел ознакомиться. Мотивировка такая: «у суда нет технических возможностей». Правда, сторона защиты ознакомиться сможет… Но, исходя из своего небогатого опыта, я заметил, что для нашего правосудия адвокаты – досадная помеха, мешающая выносить нужные приговоры. Помеху эту постоянно пытаются опрокинуть, прижать ниже травы, но она возникает снова и снова…
Вернулся я домой уже вечером злой и обессиленный. Словно побывал в давильне. Да так оно и есть. Настоящая давильня, рассчитанная на то, чтобы лишить воли подозреваемых и подсудимых, их родственников, общество, которое следит за ходом дела. Десятки таких заседаний, пустые часы в коридорах… И ведь такое в сотнях и сотнях судов по России, тысячи и тысячи дел…
На наших глазах наращивает обороты двигатель репрессий, а мы наблюдаем. Даже соглашаемся с ними, оправдываем: да, дескать, Навальный не может быть не замаран, тоже подворовывал; Удальцов-то всё-таки встречался с Гиви, сам признаёт; Саид Амиров наверняка заказывал устранять врагов, как в Дагестане без этого; эти, по 6 мая, они знали, на что шли, вот и получают… Так же, наверно, и в 37-м оправдывали аресты и новые и новые дела… Отличие сегодняшнего момент от 37-го в деталях – например, что не расстреливают.
Но если завтра Саид Амиров умрёт, то вряд ли кто-то поверит, что он умер «по естественным причинам», хотя ему, судя по всему, созданы такие условия заключения, что умереть не мудрено… А сколько у нас «вешаются» в камерах, скольких уничтожают «при оказании сопротивления»…
37-й, это не календарный год, а целая эпоха. Десятилетия. Там всё шло без особой спешки, волнами. И тоже было подобие правосудия со следствиями, защитниками, судебными заседаниями…