Впрочем, она всё больше отмалчивалась.
— Почему же ты мне не сказала, что твой муж ― русский? Я был уверен, что он француз! Благополучный француз… Ходит на работу, зарплату получает, всё как положено,.. ― нещадно наседал я на нее. ― Ты же мне сама рассказывала? Да или нет, Пенни?!
— Дурацкий вопрос. Разве ты… ты бы решил с ходу, что у меня не все дома… Ну, какой нормальный человек будет водиться в Париже с одними русскими?
С этим-то как раз трудно было не согласиться. Будь я в курсе этой курьезной закономерности, у меня был бы совершенно другой взгляд на вещи. Во всяком случае, я потрудился бы принять меры предосторожности и не довел бы отношения до такой крайности, не дал бы бедняжке погрязнуть во лжи и очковтирательстве.
— А может быть, у тебя и вправду не все дома, Пенни?
— Может быть… откуда я знаю? Только не оскорбляй меня, пожалуйста,.. ― лепетала она, ногтем указательного пальца поковыривая на колене новый фиолетовый чулок. ― Я не виновата… Так получилось.
Но это оказалось лишь началом признаний.
— У Джона есть брат… Он живет в Вашингтоне… Когда-то мы с ним очень дружили… У брата мы и познакомились, ― продолжала Пенни.
— У Джона есть брат? ― переспросил я после заминки; мне впервые приходилось слышать о существовании брата.
— Ты что, не знал? Правда?! Двухметрового роста. Фамилия ― тоже Хэддл… Трое детей. Зарабатывает тысяч двести в год. Долларов, конечно… У него своя фирма. Торгует запчастями для велосипедов. Или мотороллеров, уж точно не помню… Наш бурный роман тянулся несколько месяцев. Потом затих. Даже не знаю почему.
— С братом?
— Ну, причем здесь брат?.. С Джоном! Мы с Джоном старые друзья. И не просто друзья!.. Странно, что ты не в курсе.
— Почему же я должен быть в курсе?! ― пытался я отстоять свое право на неведение. ― Мало ли с кем у Хэддла были романы! До нашего с тобой знакомства каждый из нас прожил целую жизнь.
— Я не мало ли кто! ― возмутилась Пенни.
— Нет, Пенни, ты не мало ли кто… Но встань и ты на мое место.
Она продолжала откровенничать. Я продолжал изумляться, что-то сопоставлять, вновь и вновь строил догадки и цепенел от них. Оказывалось, что подлог с мужьям был замешен еще и на несчастной любви. От несчастной любви она когда-то и поселилась в Париже. От несчастной любви… к Хэддлу! А еще раньше, годы тому назад, от несчастной любви она помчалась по его следам в Москву. Ничего от него там не добившись, вернулась восвояси, проездом через Санкт-Петербург, а по дороге обзавелась русским возлюбленным, вышла за него замуж, причем не обошлось без длительной нервотрепки с властями, от которой ее спасли, в конце концов, родители, надавив на московские власти чуть ли не через Белый дом.