Но спокойствие Пряхова было непродолжительно. На другой день вечером приехал Грудкин и сразу прошел к хозяину, прикрыл дверь и сказал:
— Дурные вести!
— Али корабли потопили? — спросил Пряхов, зная, как Грудкин радеет об их торговле, но Грудкин только отмахнулся:
— Не! Слушай и реши, а я не знаю, как делать!
— Говори, Христа ради! — рассердился Пряхов. — Что это ты словно медведь в овсе топчешься?
— Слушай!
Грудкин сел на лавку и начал вполголоса свой рассказ:
— Приехали от царева войска два офицера к воеводе, и один тебя ищет. Воевода мне сказал. Слышь, боится он, что донос был о его послаблении. А офицер-то тебя ищет… у меня трижды был, да я схоронился. Говорит, что Якова знает, от него будто. Может, и так, а кто его знает? Вот и реши, как быть: сказаться или нет? Может, его поспрошать?
— Ни-ни-ни! — резко остановил его Пряхов. — Бог с ним! Может, он и с добром пришел, да табачник; придет, узнает… Как у царя не заслужить?.. И сейчас «слово государево»! Нет, Бог с ним! Поищет да и бросит.
— А как найдут? Да и скит? — тихо сказал Грудкин.
Пряхов опустил голову.
— Надо с Еремеичем поговорить, как-никак, дело общее. Скит погубить — что улей разорить. Там заводи снова после! А эти куда? По застенкам? Ах, дела, дела! — скорбно воскликнул Пряхов. — Пойдем! Покалякаем! — медленно поднимаясь, сказал он и направился к двери.
Грудкин пошел за ним.
Они перешли двор и вошли в главную избу.
— Во имя Отца и Сына! — сказал Пряхов, стукнув в дверь.
— Аминь! — звонко ответила женщина; когда же Пряхов с Грудкиным вошли к богородице, она воскликнула: — А ну, милости просим! Что скажешь, Василий? Да что это твои девицы-красавицы меня словно чураются? Совсем не видно их!
Пряхов принял от нее благословение и ответил:
— Не до того, матушка! Пришли совет держать, как быть? — и Пряхов рассказал и про поиски Агафошки, и про приезжего офицера.
Богородица задумалась, потом взглянула на Пряхова ясным взглядом и сказала ему:
— По мне так: беги ты, не беги — твое дело, а что скит наш непременно откроют эти антихристовы воители, это — ясное дело. Тоже надо готовиться к этому, да только бы людей не мутить. А ты — как знаешь. По-моему, тебе бежать лучше. Уезжай на Волгу, там филимоновцы тебя укроют.
— Поспрошаю еще Еремеича, — растерянно сказал Пряхов.
— Иди, иди, Господь с тобою! — благословила его богородица.
Старый Еремеич радостно воздел руки, когда услышал тревожные вести Пряхова, и воскликнул:
— Сподобился! Ныне буду в гонимых и страстотерпцах со всеми своими чадами! Слава Тебе, Господи, показавшему нам свет! Слава Тебе! Это Господь вел тебя к нам, чтобы через твой след испытать силу веры нашей! — вдохновенно сказал он Пряхову. — Богородица благословила тебя в путь и я тоже. Гляди, чадо! Свое духовное дело ты сделал, впереди тебе еще жизнь на миру, там тебе потрудиться надо, а потом где-либо укрыться и постоять за нашу правую веру. Ну, иди, чадо мое! Обрадовал ты меня ныне! — и он, горячо поцеловав Пряхова бескровными губами, благословил его.