— Это можно воспринять как оскорбление.
— Да ладно вам, — рассмеялась она. — Я не хотела вас обидеть. Извините.
— У вас бы все равно ничего не получилось: я не из обидчивых.
— Зато остры на язык.
— Что есть, того не отнять, — подмигнул я ей. — И я бы не сказал, что вам это не нравится. Даже наоборот.
Мы так просидели еще около десяти минут, болтая о пустяках и не упуская возможности подначить друг друга. Медсестра была уже для меня Софией, а я для нее просто Эрвином. С ней мне было комфортно и возникало такое чувство, будто я снова стал тем двадцатилетним юнцом, а не погрязшим в крови наемником, разменивающим уже четвертый десяток лет. Тридцать три — возраст Христа, мелькнула мысль. Грешно ли такое сравнение?..
София сидела сбоку от меня и завороженным взглядом смотрела мне в глаза, слушая мои стародавние байки из моей молодости, которые я слегка приукрасил. Она даже не заметила (или не обратила внимания), как я положил руку ей на бедро — так меня слушала.
— Кхе-кхе! — любовное наваждение, возникшее между нами, как ветром сдуло. — Развлекаешься, да? — это был Артемьев, остановившийся от нас с Софией в паре шагов. Руку я убрал сразу.
Подрываюсь:
— Здравия желаю, Полковник.
Артемьев козырнул и внимательно посмотрел на медсестру. Девушка бодро вскочила с места и, поправив чепчик, пошла куда-то по своим делам.
— И зачем это вам понадобился капитан Эрвин Бергман? — в обращении я допустил некоторую вольность.
Артемьев пропустил мимо ушей мою выходку.
— Не капитан, — он поднял кверху руку, — а старший капитан.
— Простите, — не понял я.
— Сегодня пришло распоряжение о повышении тебя в звании, Лис. Так что, поздравляю.
— Благодарю, — я пожал командиру руку.
Артемьев предложил пройтись по аллее и обсудить одно дельце, с которым он приехал ко мне. Полковник достал из кармана серебряный портсигар и угостил меня сигаретой. Он приноровился к моим неспешным шагам и ожидал вопросов с моей стороны.
— Так какое у вас ко мне дело? — начал я разговор.
— Помнишь, ты говорил, что твой дед был офицером вермахта? — напомнил мне Артемьев.
— Да, Сергей Николаевич, — подтвердил я. — Он воевал в Северной Африке под Эль-Аламейном в «Африканском корпусе» Роммеля. Но, как я понял, вас интересует не это.
Полковник улыбнулся уголками рта и бросил короткий взгляд под ноги.
— И да, и нет, — сказал он. — Если верить историческим источникам, то Лис пустыни воспитывал свои войска в рыцарском духе: нормальное отношение к пленным и гражданскому населению, неприятие жестокости ярых нацистов к евреям. — Артемьев улыбнулся: — Вот парадокс: итальянцев дико не любил, особенно старший командный состав. В общем, черт с этим всем. Нам другое нужно. Тебе твой дед не рассказывал, входили ли войска СС в африканскую армию этого хитрюги с сине-золотым крестом «За заслуги» на шее?