Лыков отбил экспресс, что срочно выезжает в Томск и просит поляка сообщить название своей гостиницы. Выйдя с телеграфа, он медленно двинулся по Театральной площади в сторону Николаевской. Вдруг навстречу из подворотни быстрым шагом вышел незнакомец. На вид ему было лет двадцать пять. Узкое неприятное лицо, под старой студенческой тужуркой – черная рубаха. В его повадках сквозило что-то зловещее, опасное. Правую руку незнакомец сначала держал в кармане, а когда вынул, в ней был револьвер. Не раздумывая, Алексей Николаевич показал студенту тыл и бросился обратно к телеграфу. Оружие он с собой не взял, и другого выхода у него не оставалось.
Они бежали по улице мимо театра. Лыков был старше и грузнее, террорист молод и поджар. Он неумолимо сокращал расстояние до сыщика. Но из дверей вдруг повалили люди, и нервы студента не выдержали. Он замедлил бег и начал стрелять питерцу в спину.
– Назад, внутрь! – закричал выходившим Алексей Николаевич. Кто-то кинулся обратно, а кто-то остался, с любопытством наблюдая, чем кончится. Но сыщику повезло: боевик оказался плохим стрелком. Выпустил семь пуль и ни разу не попал. Одна пробила полу пиджака, вторая чиркнула Лыкова по волосам, третья оцарапала шею. Когда барабан револьвера опустел, парень зло выругался и бросился прочь. У Лыкова не было сил его преследовать…
Он явился в полицейское управление потный, с окровавленной шеей и бешеными глазами. Прошел в канцелярию, отозвал Анну Порфирьевну и спросил:
– А вот скажите мне, чьи это приметы? Рост два аршина восемь вершков[45], сухощавый, маленькие черные усы, на левой челюсти сверху не хватает зубов. Одет в студенческую тужурку и черную рубаху. И сам весь какой-то черный.
– Это эсеровский боевик Васильев Виктор Платонович по кличке Янычар, – сразу же ответила письмоводительница. – Он убил пензенского полицмейстера. В тюрьме, чтобы спастись от виселицы, начал симулировать сумасшествие. Его привезли в нашу окружную лечебницу на экспертизу, а Янычар из нее сбежал. Теперь не можем найти.
– Зато он меня нашел.
Ловейко окинула питерца взглядом и констатировала:
– Здорово он вас.
– Не попал, и слава богу. Но пришлось удирать от вашего Янычара на глазах у всей Театральной площади. «Маузер»-то дома лежит. Вот уж народ посмеялся.
Анна Порфирьевна увела сыщика к себе на квартиру, налила ему полный стакан водки и приказала:
– Пейте.
Тот махом опростал его и выдохнул:
– Хорошо…
– Этот негодяй убил пензенского полицмейстера Кандаурова в спину, – тихим голосом произнесла Анна Порфирьевна. – Подкрался сзади, когда тот ехал на доклад к губернатору. Кандауров был храбрый человек. Васильев выстрелил, попал и бросился наутек. А полицмейстер вынул револьвер и приказал кучеру догнать преступника. Но вскоре потерял сознание и умер уже в доме губернатора. Остались вдова и трое маленьких детей.