– Я полагаю, что эти два события связаны между собой. Смерть госпожи Хамертон и выстрел в Сан-Диего. Если вы хотите справедливости для своей подруги, Джозефина, то должны ответить на мои вопросы. Или вы предпочитаете, чтобы вас называли Сьюзан Кук? Раз уж именно под этим именем вы жили в Сан-Диего.
– Сейчас мое имя – Джозефина. – Пульчилло устало вздохнула, забыв про обман. – Этим именем я пользовалась дольше всего. К нему я уже привыкла.
– И сколько же имен у вас было?
– Четыре. Нет, пять. – Она покачала головой. – Даже и не помню. После каждого переезда у меня появлялось новое имя. Я думала, что Джозефина будет последним.
– А как вас зовут по-настоящему?
– Разве это имеет значение?
– Да, имеет. Какое имя вам дали при рождении? Вам лучше сказать правду, потому что, обещаю вам, в конце концов мы все равно узнаем.
Джозефина опустила голову, сдаваясь.
– У меня была фамилия Соммер, – тихо призналась она.
– А имя?
– Нефертари.
– Необычное имя.
Джозефина устало усмехнулась:
– Моя мама любила все необычное.
– Это имя какой-нибудь египетской царицы?
– Да. Жены Рамзеса Великого. «Нефертари – та, ради которой светит солнце».
– Что?
– Мама часто говорила мне это. Она любила Египет. И все время рассказывала, что хочет туда вернуться.
– А где сейчас ваша мама?
– Погибла, – тихо ответила Джозефина. – Это случилось три года назад, в Мексике. Ее сбила машина. Когда это произошло, я проходила последипломный курс в Калифорнии, так что больше ничего не смогу вам рассказать…
Придвинув стул, Джейн уселась возле кровати.
– Зато вы можете рассказать нам о Сан-Диего. Что случилось той ночью?
Джозефина сидела ссутулившись. Детективы загнали ее в угол, и она понимала это.
– Дело было летом, – начала она. – Теплой ночью. Мама всегда настаивала на том, чтобы окна были закрыты, но в ту ночь я открыла окно. Так он и забрался в дом.
– Через окно вашей спальни?
– Мама услышала шум и пришла в мою комнату. Он напал на нее, и ей пришлось защищаться. Она защищала меня. – Джозефина взглянула на Джейн. – У нее не было выбора.
– Вы видели, как это случилось?
– Я спала. Меня разбудил выстрел.
– Вы помните, где стояла ваша мама, когда это произошло?
– Я же говорю, я не видела этого, я спала.
– Тогда откуда вы знаете, что она защищалась?
– Он залез в наш дом, в мою комнату. Это ведь оправдывает ее, верно? Если кто-то врывается в ваш дом, разве вы не вправе стрелять?
– В затылок?
– Он отвернулся! Он сбил ее с ног и отвернулся. А она выстрелила в него.
– Я думала, вы ничего не видели.
– Так она мне сказала.
Джейн откинулась на спинку стула, но взгляда от Джозефины не отвела. Шли минуты, а Джейн ждала, когда пауза возымеет эффект. Безмолвие лишь усиливало впечатление, что Джейн разглядывает каждую пору, каждое мельчайшее движение на лице допрашиваемой.