Дженнифер и Ники (Перкинс) - страница 31

Его ягодицы задвигались быстрее, он врывался в ее прямую кишку, и боль становилась дискомфортом, а потом напряжением, точно ее внутренности готовы были вывалить наружу. Она тяжело дышала, пораженная его натиском, но прошло совсем немного времени, и она уже задыхалась от радости. Она не знала, как это случилось, но нарастающее наслаждение, поднимаясь из эротического центра, вдруг захватило ее всю. Руками она ласкала его плоскую грудь и твердые соски, скользила между их животами, чтобы пальцем возместить недостаток внимания своему влагалищу. Ее палец двигался ритмично, в такт его члену, и она могла ощутить его твердую плоть через тонкую перегородку.

Они оба совершенно обезумели, крича и визжа, они катились к берегу по волнам блаженства.

— Я кончаю, Дженни. Побудь со мной. Не расслабляйся еще немного!

Она чуть не взвизгнула, чувствуя, как горячая струя обожгла ее изнутри; они двигались друг в друге.

— Я люблю тебя! — прорычал он ей на ухо.

Ответом ему был ее оргазм, такой сильный, что у нее не осталось сил для крика, и она могла лишь прошептать, что тоже его любит.

Рейс 727, на котором Дженнифер возвращалась в Нью-Йорк с Карибского моря, прошел сквозь плотные кучевые облака, и теперь глазам Дженнифер предстала картина, всегда заставлявшая ее сердце учащенно биться. На расстоянии нескольких тысяч футов под ней простиралась нью-йоркская гавань, покрытая белыми барашками пены, а дальше начиналась земля обетованная, родной дом.

Над Манхэттеном вставало солнце, когда их взору предстало величественное зрелище каменных джунглей. Вверху декабрьское небо было холодно-голубым, но ниже, над зданиями Всемирного Торгового Центра, оно казалось пыльно-оранжевым, пронизанное рассветными лучами.

Дженнифер прижалась носом к стеклу и глядела вниз на остров, воображая увидеть свой дом на Бигман Плейс, что рядом с Ист Ривер, и даже свою скучающую по хозяйке квартиру. Случай увлек ее на Карибское море, и теперь она возвращалась в Нью-Йорк, в реальность, везя с собой сорок отснятых пленок с лучшими кадрами, какие ей когда-либо удавалось сделать.

Она знала, что фотографии будут хороши. Ники с кошками. Джунгли. Вилла на берегу моря. Шерон. Всепобеждающая чувственность. У нее остались воспоминания и снимки, теперь она могла вернуться к привычной жизни.

Она должна быть счастлива.

На самом деле она подумывала о том, чтобы со следующим рейсом вернуться на остров, ей казалось, что там она узнала любовь.

Ее задница чудесно болела — ощущение, как будто вы лижете кончиком языка маленькую ранку во рту.