В номере марракешской гостиницы «Мамуния» человек по фамилии Джессоп беседовал с мисс Хетерингтон. Правда, эта мисс Хетерингтон несколько отличалась от той, с которой Хилари общалась в Касабланке и Фесе. Внешность у нее была та же: тот же костюм, та же унылая прическа, но вот манеры неуловимо изменились. Теперь это была живая, знающая свое дело женщина, казавшаяся куда моложе своих лет.
Третьим в номере был смуглый коренастый мужчина с умными глазами. Он тихонько барабанил пальцами по столу и мурлыкал себе под нос французскую песенку.
— …и по вашим сведениям, — говорил тем временем Джессоп, — больше ни с кем она в Фесе не разговаривала?
— Там была эта особа, миссис Бейкер, которую мы раньше встречали в Касабланке. Скажу откровенно, я до сих пор не могу понять, что она собой представляет. Она, конечно, всячески старалась подружиться с Олив Беттертон, да и со мной, но американцы вообще люди общительные, легко заговаривают с незнакомыми людьми и навязывают им свое общество.
— Да, — согласился Джессоп, — от наших друзей мы бы ожидали чего-нибудь не столь бросающегося в глаза.
— И потом, — продолжала Дженет Хетерингтон, — она ведь тоже была в том самолете.
— Вы хотите сказать, — насторожился Джессоп, — что катастрофа была подстроена? Что вы об этом думаете, Леблан?
Коренастый смуглый Леблан на мгновение умолк и оставил в покое стол.
— С a se peut[192],— сказал он. — Возможно, кто-то намеренно испортил двигатель, что и повлекло за собой катастрофу. Однако боюсь, мы этого никогда не узнаем. Самолет сгорел, и все, кто был на борту, погибли.
— Что вы можете сказать о пилоте?
— Алькади? Молод, довольно опытен, но не более того. Платили ему мало, — добавил он после некоторой паузы.
— Так что он не отказался бы сменить работу, хотя вряд ли пошел бы на самоубийство?
— Там было семь трупов, — напомнил Леблан. — Обугленных настолько, что их невозможно опознать, но семь. От этого никуда не деться.
Джессоп снова переключился на мисс Хетерингтон.
— Что вы говорили? — поторопил он.
— В Фесе была пара, французы, муж с женой, с которыми миссис Беттертон перекинулась несколькими словами, шведский бизнесмен с ослепительной красоткой и знаменитый нефтяной магнат, мосье Аристид.
— Скажите на милость, — заинтересовался Леблан, — и эта легендарная личность там была. Я часто задаю себе вопрос, как ощущает себя человек, у которого денег куры не клюют. Я бы, — добавил он без обиняков, — держал скаковых лошадей, тратил деньги на женщин и прочие мирские соблазны. А вот старик Аристид заперся в своем испанском замке — настоящем, не воздушном, mon cher