— Наша милосердная Джин! — зло воскликнула Вэлери Хобхауз.
— По-моему, тут глупо ехидничать.
— «Покаялась!» — передразнил Найджел, дернув плечами. — Мерзейшее слово.
— Не понимаю, почему оно тебе не нравится. Оно в ходу среди членов Оксфордской общины[255], и…
— Что ты городишь? Неужели ты решила попотчевать нас на завтрак Оксфордской общиной?
— Что происходит, ма? Неужели Силия действительно все это стащила? Значит, она поэтому не вышла сегодня к завтраку?
— Я не понимаю, пожалуйста, — сказал Акибомбо.
Но ввести его в курс дела никто не удосужился. Всем не терпелось высказать свое мнение.
— Бедняжка, — гнул свою линию Лен Бейтсон. — Она что, сидела без денег?
— А знаете, я ничуть не удивилась, — с расстановкой сказала Салли. — Я все время подозревала…
— Но неужели Силия залила мои конспекты? — с сомнением спросила Элизабет Джонстон. — Удивительно, просто не верится.
— Силия не прикасалась к вашим конспектам, — отрезала миссис Хаббард. — И прошу вас немедленно прекратить эту дискуссию. Я собиралась рассказать вам обо всем попозже, но…
— Но Джин вчера вечером подслушала ваш разговор, — сказала Вэлери.
— Я не подслушивала. Просто я случайно…
— Да говори уж начистоту, Бесс, — перебил ее Найджел. — Ты прекрасно знаешь, кто пролил чернила. Я, сказал Найджел-злодей, из бутылки зеленой своей я пролил чернила![256]
— Это не он! Найджел, ну чего ты валяешь дурака?
— Я благороден и выгораживаю тебя, Пат. Не ты ли вчера утром просила у меня чернила?
— Я не понимаю, пожалуйста, — вновь произнес Акибомбо.
— А тебе и не нужно понимать, — ответила Салли. — На твоем месте я бы сидела и помалкивала.
Мистер Чандра Лал подскочил как ужаленный:
— А потом вы спрашиваете, почему в мире царит насилие? И почему Египет претендует на Суэцкий канал?[257]
— Черт побери! — заорал Найджел и грохнул чашкой о блюдце, — Сперва Оксфордская община, теперь политика! Не дают спокойно позавтракать! Я ухожу.
Он яростно отшвырнул стул и вылетел из комнаты.
— На улице холодно, ветер! Надень пальто! — кинулась вслед за ним Патрисия.
— Кудах-ах-тах! — передразнила Вэлери. — Ну, захлопала крылышками!
Француженка Женевьев, еще недостаточно хорошо знавшая английский, чтобы понимать такой бурный речевой поток, внимательно слушала Рене, который переводил ей на ухо, о чем говорят за столом. Внезапно она закричала срывающимся голосом:
— Comment done? C'est cette petite qui m'a vole mon compact? Ah, par example! J‘irai a a police. Je ne supporterai pas une pareille…[258]
Колин Макнабб уже давно пытался вставить свое веское слово, но его глубокий роскошный бас утонул в женском визге. Тогда он перестал церемониться и со всего размаху стукнул кулаком по столу, да так, что тут же воцарилось молчание. Вазочка с мармеладом слетела со стола и разбилась.