— Замолчите вы наконец и дайте сказать мне! В жизни не встречал такого вопиющего невежества и злобы! Вы хотя бы чуточку разбираетесь в психологии? Поверьте, девушка не виновата. Она переживала тяжелый эмоциональный кризис, и мы должны быть крайне деликатны и внимательны к ней, иначе она останется калекой на всю жизнь. Я вас предупреждаю: крайне бережно… именно это ей сейчас необходимо.
— Постой-постой, — зазвенел уверенный голосок Джин. — Я с тобой, конечно, согласна, к ней надо быть снисходительней, но все равно — мы же не можем ей потакать! Я хочу сказать, потакать воровству!
— Воровству! — повторил Колин. — Но это не воровство. Черт побери, меня от вас тошнит… от всех.
— Интересная пациентка, да, Колин? — усмехнулась Вэлери.
— Для исследователя, интересующегося проблемами нестандартного мышления, — безусловно.
— Конечно, у меня она ничего не украла, — начала Джин, — но я думаю…
— У тебя-то она, естественно, ничего не взяла, — сурово оборвал ее Колин. — Но вряд ли бы ты обрадовалась, узнав почему.
— Не понимаю, о чем ты…
— Да брось, Джин, — сказал Лен Бейтсон. — Хватит пререкаться. Мы с тобой опаздываем.
Они ушли.
— Скажи Силии, пусть не вешает носа, — бросил Лен через плечо Колину.
— Я хочу выразить официальный протест, — заявил мистер Чандра Лал. — У меня украли борную кислоту, крайне необходимую для моих глаз, воспаляющихся от переутомления.
— Вы тоже опоздаете, мистер Лал, — одернула его миссис Хаббард.
— Мой преподаватель сам не отличается пунктуальностью, — мрачно ответил мистер Чандра Лал, но пошел к двери. — И потом, он ведет себя неразумно и некорректно, когда я задаю ему глубоко научные вопросы…
— Mais il faut qu'elle me Ie rende, compact[259],— сказала Женевьев.
— Вы должны говорить по-английски, Женевьев. Вы никогда не выучите язык, если из-за подобных пустяков, будете переходить на французский. Кстати, вы обедали в это воскресенье в общежитии и не заплатили мне.
— Ах, я оставила кошелек в комнате. Я заплачу вечером… Viens, Rene, nous serons en retard[260].
— Пожалуйста, — взмолился Акибомбо, растерянно глядя вокруг, — я не понимаю.
— Пойдем, Акибомбо, — сказала Салли. — Я тебе все объясню по дороге в институт.
Она ободряюще кивнула миссис Хаббард и увела с собой сбитого с толку Акибомбо.
— О Боже! — глубоко вздохнула миссис Хаббард. — И черт меня дернул пойти на эту работу!
Вэлери, единственная, кто оставался в комнате, дружески улыбнулась ей.
— Не переживайте, мама Хаббард, — сказала она. — У ребят нервы на взводе, но, к счастью, все выяснилось.
— Надо сказать, я была просто потрясена.