— Немного ветрено, но мы решили, что «Вишневое дерево» проведет уик-энд на природе. — Мисс Амброуз обернулась и тоже смерила нас взглядом. — Как везде делают.
— А по какой причине… — Ронни уселся и положил пальто на колени, — вы выбрали Уитби?
— Историческое место, — вставил Джек. — Нет ничего более интригующего, чем прошлое, не правда ли?
Его голос чуть заметно дрогнул. Он держался за сиденье впереди, и я видела, как костяшки пальцев побелели.
Ронни отвернулся и уставился вперед.
— Такая работа, — сказал Эрик, заводя мотор.
Автострады очень скучны. Может, с их помощью и можно доехать быстрее, но в плане развлечения там делать нечего — один щебень. Элси задремала еще до того, как мы выехали на шоссе, а Джек был слишком занят своей книжечкой с судоку и автоматическим карандашом и не мог поддерживать беседу. Он где-то вычитал, что судоку предотвращают развитие деменции, и решал по шесть головоломок в день. Он попытался увлечь и меня, но я сказала, что от цифр я окончательно растеряюсь и если уж захочу тратить время, то скорее выберу кроссворды. Эрик за рулем насвистывал что-то себе под нос. Затылок Ронни не менял положения уже сорок пять минут — я не отрывала от него взгляд с самого отъезда из «Вишневого дерева». Не могу объяснить почему. Может, мне казалось, если пристально вглядываться, я пойму, что происходит у него в голове? Ронни сидел как каменный, зато все остальные ходили по автобусу и менялись местами. Не прекращался и марш до туалета под надзором мисс Амброуз. Скоро ей стало душно, и уже через час она обмахивалась пакетом для тех, кому дурно.
Джек закрыл свою книжечку.
— Что-то наш человечек притих, — заметил он. — Спорю, он недоумевает, что такое происходит.
— Зная Ронни, скорее предположу, что он затевает новый план. — Я отклонилась, пропуская мисс Ханимен к ее креслу.
Элси проснулась от голоса Джека.
— У него всегда наготове очередная пакость, — пожаловалась она.
— А он как-то связан с Йоркширом? — спросил Джек.
— Этого я не знаю. — Я поглядела на Элси, но она прильнула к стеклу, глядя на проезжающие машины.
— Мы ездили на каникулы в Уитби, — сказала я Джеку, — детьми. Но город я помню плохо. Может, вспомню, когда там окажусь.
Странно, иногда кажется, что все забыла, но воспоминания прячутся в голове, и порой достаточно запаха, слова или песни, а то и мелькнувшего в толпе лица, чтобы память мгновенно затопила меня, будто и не уходила никуда. Воспоминания ждут, нужно лишь придумать, как их выманить.
Я ничего не помнила, пока мы не проехали Пикеринг, оказавшись среди торфяников. Ветер волнами приминал цветущий вереск, напоминавший толстое фиолетовое одеяло. Торфяные пустоши ни на что не похожи: они выскоблены до основания и счастливы отсутствием украшений. Мне всегда служило утешением, что люди умеют видеть красоту в одиночестве. Вдалеке я разглядела туристов в яркой непромокающей одежде, пытавшихся вписаться в пейзаж, никому и никогда не принадлежавший.