— История, — сказала я. — Вон еще целые пачки. — Я указала на коробки под прилавком, где сотни фотографий, завернутые в целлофан, ждали своей очереди.
— А вдруг и мы где-нибудь есть? — загорелась Элси.
— Вряд ли, — усомнилась я. — Мы всегда были недостаточно нарядны, несмотря на все старания Гвен.
Джек подошел ближе к фотографиям.
— Снова Эл Боулли, — указал он на верхний ряд. — Везде успевал, получается?
— Клактон-он-Си, 1939 год, — послышалось из глубины магазина.
Я даже вздрогнула. Когда мы обернулись, в углу стоял человек и пристально смотрел на нас из-за тубы.
— Эла Боулли называли первой поп-звездой Британии. — Хозяин магазина вышел на свет. Невысокий, пухлый, усики в ниточку, настолько тонкие, что я не поняла, зачем он их вообще отращивает. — В свое время был предметом всеобщего обожания.
— Я помню его гибель, — закивала Элси. — Все были вне себя от горя.
— Война забрала слишком многих и слишком рано. — Хозяин молитвенно сложил ладони. — Хотя трагедия с Боулли еще болезненнее, учитывая обстоятельства.
Джек крутанул трость:
— А что произошло?
Хозяин магазина рассказал, как Эл Боулли читал в кровати и, когда зазвучала сирена воздушной тревоги, решил остаться с книгой в спальне, не спускаться в бомбоубежище.
— Его нашли после отбоя. На теле ни царапины, скончался от тяжелой контузии.
— От этих кадров тянет вернуться в прошлое, — призналась я, — и убедить Эла Боулли спуститься в убежище. Объяснить, что у него впереди будут еще тысячи книг, если он переменит решение.
Мы смотрели на фотографию.
— Маленькие решения, — сказал Джек. — Именно маленькие решения кардинально меняют жизнь.
Хозяин магазина кашлянул и разжал руки.
— А вас интересовал именно Эл Боулли?
Я оглядела магазин.
— Да, — ответила я. — Нет. Честно говоря, я не знаю.
Человек сжал губы, усики встопорщились на верхней губе.
— Не знаете?
Джек выступил вперед:
— Мы ищем человека по имени Габриэль Прайс и считаем, что он может быть как-то связан с вашим магазином или Элом Боулли. Или, может, он никак не связан, и мы лаем не на то дерево?
Человек улыбнулся, и усики снова разгладились.
— Габриэль Прайс! Отчего же не на то дерево? Очень даже на то, если хотите знать мое мнение.
Хэнди Саймон
Парковые ворота явно были гвоздем программы Барри: он начал историю об отрубленной руке, размахивая тростью и завывая на разные голоса. На улице поднялся ветер, и Саймон поймал себя на мысли, что лучше бы оказаться сейчас в теплом отеле с бокалом мятного ликера. Судя по всему, так думал не только он: группа экскурсантов начала истончаться. Пара старух отстали, задержавшись у витрины обувного магазина, кто-то убрел к краю дороги и изучал расписание автобусов.