- Что вы, в достоинствах ваших я не сомневаюсь, однако, когда вы были здесь в прошлый раз, вам стоило хотя бы намекнуть ей о своих намерениях. Вы опоздали на целых три года!
- Опоздал?! - Николас откинулся назад и в отчаянии сжал руки.- Так она вышла замуж?
- Можно считать, что и так! - сказал Реджинальд, с сожалением пожимая плечами,- То есть не то чтобы замуж... Поторопись вы в свое время с этим, может, и не попали бы сейчас впросак. Нет, тут совсем другая история. После того как Мареско отказался от своих намерений, пошли разговоры о том, что она будто бы все равно остается связанной обетом, данным при обручении. По мне, так это полнейшая чушь, но некоторые церковники всюду суют свой нос, чтобы только власть показать. У отца был капеллан, чопорный такой, точно невинная девица, хотя в невинности его я как раз сомневаюсь! Вечно лез в чужие дела, ссылаясь при этом на церковный канон. Вот он и уперся на своем, дескать, нареченная невеста - все одно что законная жена. Слава Богу, наш приходской священник, добрая душа, придерживался другого мнения, и отец в конце концов согласился с ним и настоял на том, что Джулиана свободна от обета. Обо всем этом я только потом узнал, по рассказам, и я рад, что в этом не участвовал, - была охота совать голову в осиное гнездо...
Николас закрыл лицо руками. Разочарование и уныние холодом сковали его сердце. Но потом вдруг вспыхнула робкая надежда, что еще не все потеряно. Подняв глаза на собеседника, он спросил:
- Так чем же все кончилось? Если она все-таки не вышла замуж, то почему не осталась здесь, чтобы распорядиться обретенной свободой?
- А она ею и распорядилась! Джулиана избрала свой собственный путь. По словам отца, она так и сказала: "Раз я вольна поступать как угодно, я сделаю то, что нахожу нужным". И она решила последовать примеру Мареско и стать невестой Христовой. Теперь моя сестра - монахиня Бенедиктинского ордена.
- Да как же ей позволили?! - вскричал Николас, терзаемый болью и негодованием. - У девушки расстроилась свадьба, она была растеряна, и никто не помешал ей сделать такую глупость - отречься от мира и загубить свою юность!
- Да уж вот так и позволили... А глупость это была или нет - не мне судить. Может быть, монашество ее истинное призвание, с чего, собственно, ей должны были мешать? С тех пор как она ушла в монастырь, я не получил от нее ни весточки, она ни на что не жаловалась и ни о чем не просила. Надо полагать, она не раскаивается в своем выборе. Так что, друг мой, вам придется присмотреть себе другую невесту!