«Перипл» превосходит изложение материала Птолемеем и в том отношении, что в нем содержится одна весьма важная догадка. По мнению автора «Перипла», расположенная за Тиной область, вероятно, очень тесно связана с почти неизвестной легендарной Страной серов, в которой производится шелк. Но эта гениальная догадка о действительном положении вещей промелькнула, «подобно метеору» (Хирт), и позднее забывается на несколько столетий, хотя у Марциана Гераклейского и приводится сообщение о том, что Тина представляет собой «границу между известным и неизвестным миром»[25] и «на севере граничит с частью Страны серов» (см. приведенные выше тексты).
Эта в высшей степени интересная догадка в те времена, к сожалению, не привлекла к себе должного внимания. В изображении Птолемея связь между Тиной и Страной серов совершенно исчезает, и именно из-за высокого авторитета этого ученого истина надолго остается скрытой. При жизни Птолемея и в течение десятилетий после его смерти поддерживались торговые сношения между Восточным Средиземноморьем и Каттигарой, главным портом Китая. Однако ни сам Птолемей, ни люди, жившие в последующие столетия, не знали, что Тина и была той страной, которая поставляла натуральный шелк, пользовавшийся таким огромным спросом и расценивавшийся на вес золота.
Автор «Перипла» тоже ничего не знал о Каттигаре — гавани Тины. Вскоре, однако, не позже чем через 20 лет, греческому миру стал известен этот важный торговый центр благодаря греческому купцу и мореплавателю Александру. Его сообщения были важнейшим источником сведений для Марина Тирского (см. гл. 58). Позднее порт Каттигара, видимо, приобрел особенно важное значение для сирийских купцов.[26]
Весьма примечательны и интересны также содержащиеся в последней главе «Перипла» беглые сведения о неизвестных северных странах в Восточной [392] Азии, почти недоступных из-за своего сурового климата. Подобное сообщение можно было бы скорее ожидать от Меса Тациана (см. гл. 57). Как смог добыть их автор «Перипла», который не покидал тропического пояса, остается загадкой, даже если жители Индокитая, как будет показано в последующих главах, уже довольно хорошо знали о стране Тине и о Стране серов.
Огромное значение «Перипла Эритрейского моря» лучше всего сформулировал Моммзен: «Если бы Страбон и Тацит умели так же хорошо видеть, как этот практичный человек, то мы бы несколько больше знали о древности».[27]
В заключение рассмотрим еще один важный вопрос. Кажется странным, что ни в «Перипле Эритрейского моря», ни позднее в грандиозной картине мира, нарисованной Птолемеем, нельзя обнаружить никаких следов знакомства с Мадагаскаром, самым большим островом Индийского океана. Отсюда, видимо, следует сделать вывод, что этот огромный остров в древности долгое время оставался неизвестным. Только арабы средневековья впервые упоминают о нем (см. гл. 108). Эта странная неосведомленность связана, вероятно, с сильным Мозамбикским течением, о котором мы неоднократно упоминали (см. гл. 5, 9). И без того редким судам, плывшим к югу через океан вдоль восточного побережья Африки, Мозамбикский пролив, видимо, мешал приблизиться к острову Мадагаскару.