Важнейший вопрос, на который должны ответить текстологи и литературоведы, — каковы же причины, побудившие поэта исключить из текста «Полководца» четыре стиха. После обращения к Барклаю:
Там устарелый вождь, как ратник молодой,
Искал ты умереть средь сечи боевой...
в перебеленной рукописи следовало сопоставление воинской судьбы Барклая и Кутузова:
Вотще! Преемник твой стяжал успех, сокрытый
В главе твоей; а ты, непризнанный, забытый
Виновник торжества, почил — и в смертный час
С презреньем, может быть, воспоминал о нас!
Исключив эти четыре стиха, Пушкин переработал и предыдущие. В последнем слое правки перебеленной рукописи поэт заменил первые два из цитированных стихов тремя:
Там устарелый вождь! как ратник молодой,
Свинца веселый свист услышавший впервой,
Бросался ты вперед, ища желанной смерти.
В журнальном варианте вместо заключительного стиха:
Искал ты умереть средь сечи боевой,
который рифмовался с предыдущим:
Там устарелый вождь! как ратник молодой,
Пушкин напечатал два новых стиха:
Свинца веселый свист заслышавший впервой,
Бросался ты в огонь, ища желанной смерти.
Последний стих остался нерифмованным.
Из последующего четверостишия поэт оставил только восклицание: «Вотще!» В таком урезанном виде и появилось в «Современнике» стихотворение. После неоконченного стиха «Вотще!» в журнальном варианте следовали два ряда отточий.
Изъятие цитированного четверостишия повлекло за собой изменение стихов 48—49, в которых первоначально содержался намек на Кутузова. Вместо стихов перебеленного автографа:
Но на полу-пути другому наконец
Был должен уступить и лавровый венец...
в журнальном тексте появилось:
И на полу-пути был должен наконец
Безмолвно уступить и лавровый венец...
Изменения Пушкин внес в окончательный печатный текст, желая «избегнуть какого-либо упоминания или намека на преемника Барклая-де-Толли — М. И. Кутузова»[86].
Пушкин был в приятельских отношениях с дочерью Кутузова Е. М. Хитрово, преклонявшейся перед гением поэта. Изъятое Пушкиным четверостишие, где говорилось, что Кутузов «стяжал» у Барклая-де-Толли «успех, сокрытый» в голове последнего, было бы совершенно неуместным и неприемлемым для печати.
Изъятые автором из тактических соображений стихи не были даже представлены в цензуру, ибо Пушкин прекрасно сознавал, что цензура их никогда не пропустит.
Но даже выправленный Пушкиным текст вызвал протест со стороны председателя цензурного комитета князя М. Дондукова-Корсакова. 18 августа 1836 года он по докладу цензора А. Л. Крылова доносил Главному цензурному управлению о том, что «в числе статей, поступивших на рассмотрение цензуры... стихотворение «Полководец» заключает в себе некоторые мысли о главнокомандующем российскими войсками в 1812 году Барклае-де-Толли, выраженные в таком виде, что комитет почел себя не вправе допустить их к напечатанию без разрешения высшего начальства»