Третий бросил уздцы и кинулся на сыщика. В свете луны блеснул нож. Дело принимало опасный оборот. Но Алексей Николаевич только сильнее разозлился. Не хватало еще, чтобы его зарезали в Ростове какие-то халамидники! А то, что у них холодное оружие, лишь развязывало сыщику руки. Так, значит? Он увернулся от клинка, пропустив его мимо левого бока. Затем прижал кисть противника локтем и справа нанес короткий, страшной силы удар в голову. Нападавший рухнул как сноп. Увидев это, четвертый вентерюшник испугался. Он закричал, словно раненый заяц, и исчез в кустах.
Разгоряченный боем, Лыков осмотрелся. Из экипажа послышалось кряхтение, и над бортом показался любитель золотых очков. Питерец выдернул его наружу, поставил перед собой и дал еще раз.
– Это за мою бабу!
Нагнулся, поднял того, что подбил ему глаз, и прислонил к экипажу:
– Ну, а как тебе мое угощение?
– Барин… ох…
– Это тебе за фингал!!!
Он врезал так, что детина своей тушей выломал борт пролетки. Затем, убедившись, что бить больше некого, сыщик достал свисток и начал наяривать полицейский сигнал «ко мне!».
Раздался топот, и подбежали сразу несколько городовых. Через секунду к ним добавился Англиченков.
– Что здесь? Алексей Николаевич, вот не ожидал!
– Займись, Петр Павлович. Двое в сознании, третий навряд ли. Напал на меня с ножом, подбери его и укажи в протоколе. Четвертый удрал.
Надзиратель сначала поднял нож, присвистнул. Потом рывком попытался поставить на ноги его обладателя, но у него не получилось.
– Чернобай, помоги.
Полицейские вдвоем вытащили налетчика из-под дышла. Англиченков вынул электрический фонарик, посветил:
– Ого…
– Что, знакомого встретил?
– Алексей Николаевич, – напряженным голосом сказал не имеющий чина, – это Меньшой Царь. Собственной персоной.
– Ну, попался! Теперь в каторгу пойдет, сукин сын.
– Не пойдет. Он мертвый.
Лыков несколько секунд молчал, ошарашенный. Потом спохватился:
– Ты нож-то нашел?
– Точно так.
– Обыщите остальных, все оружие, что при них есть, тоже внесите в протокол. Потом пригодится…
– Мы, Алексей Николаич, вас в обиду не дадим, – мрачно сказал Англиченков. – Необходимая самооборона, и точка.
– А уж эту дрянь и жалеть нечего, – загалдели городовые. – Подох, и ладно. Давно его черти ждали, аж соскучились!
Остаток ночи Лыков провел в Третьем полицейском участке. Сначала, правда, он отвез в гостиницу Ольгу. Та была напугана, но держалась. Она впервые увидела своего друга в бою. И хотя слышала о его силе, но была поражена. Тот разобрался с тремя бандитами, отделавшись лишь фонарем под глазом.