— Выходишь из палатки, а там тебя уже поджидает страшный-страшный Р-рыч! Р-р-р-р! — И Васькина игрушечная собачка, шутя, набросилась на своего маленького хозяина.
— Да не боюсь я никакого Рыча! — ответил Васька, отбиваясь от собачки в маминых руках. — И вообще, его скоро поймают!
— С чего это ты так уверен?
— Просто знаю.
Розаура только покачала головой, но говорить ничего не стала.
* * *
Когда-то, лет двести тому назад, когда в Управске кроме деревянных домов стали строить еще и камен-ные, камень для этого добывали поблизости, на приволжских откосах.
Заброшены эти каменоломни были тоже во времена незапамятные. И не зря же такие времена называют именно незапамятными, потому что никто в Управске о старых каменоломнях давно не помнил.
И Удав рассчитал верно, что искать там Рыча никому даже не придет в голову. Так что если б только Рука с Лехой обращали больше внимания на маленьких детей и пожилых мужчин, то вряд ли кому-то удалось бы его найти…
* * *
Палыч ждал Максима в гостинице и от нетерпения не мог найти себе места.
Завидев наконец его светлую шевелюру, истопник подошел к своему молодому другу:
— Мы нашли Рыча! — Где?
— Там, за городом… — Палыч торопливо стал рассказывать обо всех своих с Васькой похождениях.
— Палыч, ты понимаешь: найдем цыганское золото — поможем Кармелите. Ну, по крайней мере, цыгане так думают.
— И, поверь мне, Максим, у цыган то, что они думают, — очень часто получается!
— Ну что ж, Рыча вы с пацаном выследили, остается теперь еще выследить, где он прячет золото.
— Да, но вот только справимся ли мы сами? Может, цыган на помощь позвать — они ведь его тоже ищут?
— Палыч, послушай, в болезни Кармелиты есть очень большая доля моей вины. И я должен сам это исправить, понимаешь? Я хочу, чтоб у нее все было в порядке. И если цыгане верят, что это золото ей поможет — я должен достать им это золото. Из-под земли достать!
— Так из-под земли, в общем-то, доставать и будем, — усмехнулся Палыч.
* * *
Рубина приступила, может быть, к самому важному обряду в своей жизни.
Комната была освещена единственной свечой, стоявшей перед иконой.
Кармелита с закрытыми глазами лежала на подушке. Дыхание — прерывистое.
Трудно было узнать это, еще совсем недавно такое живое, красивое и молодое лицо — казалось, на него уже повеяло дыханием смерти.
Рубина вложила в неподвижные руки Кармелиты по пучку трав, непрерывно шепча свои заклинания. Несколько раз перекрестила внучку. Затем глазами попросила Земфиру подать ей приготовленную пиалу с водой. Трижды перекрестив, Рубина поднесла воду к губам Кармелиты — и та, не приходя в себя, все-таки сделала один глоток. Рубина обмакнула в воду палец и окропила внучку раз, другой, третий.