— Речь идет не о предательстве по отношению к Риму, — сказал Руфус. — А лишь о том, чтобы уберечь Рим от страшной ошибки.
Деметрий с горечью посмотрел на центуриона и рассмеялся.
— Ты пытаешься оправдать себя за то, что оставил своих людей и предал Рим? И о какой ошибке ты говоришь?
Его мысли путались и вертелись, будто в заколдованном круге. Ему нужно было время, чтобы расставить все по местам. Как разобраться в том, что сказал ему Руфус? Воины, отосланные в Кесарию. А Постумус в Ао Хидисе. Упоминание о Мухтаре и о тайных службах.
— Речь идет о сотнях людей, наших братьях по оружию, которые должны бессмысленно погибнуть. Ты видел Ао Хидис. Как ты думаешь, его легко завоевать? А если бы его удалось завоевать, если бы благородный Бельхадад и его люди больше не стояли между Римом, парфянами и набатеями, кто помешал бы тогда парфянам вместе с набатеями захватить всю Аравию и Вавилонию и превратить весь восток империи в огромную кровоточащую рану?
— Твой начальник, всемогущий Сейан, наградит тебя за это.
— Я боюсь, что мой начальник, великий Сейан, получил от других служб недостоверную информацию. Если мы убережем его от совершения грубой ошибки и откроем ему глаза, сообщив, кто предоставил ложные сведения о Бельхададе, то не только он отметит нас наградой, но и благородный Бельхадад.
Деметрий молчал.
Хикар обратился к Бельхададу.
— Повелитель, — сказал он. — Мне кажется, наш гость в растерянности.
— Существуют разные средства, чтобы помочь избавиться от нее.
— Да, они есть. Острые и тупые, горячие и холодные. Но у нас еще достаточно времени. Я не думаю, что мы сделаем ошибку, разрешив ему немного подумать. В одиночестве.
Бельхадад поднял одну бровь и посмотрел на Руфуса.
— Что ты думаешь по этому поводу?
— Не знаю. Мы играем в опасную игру. Мы ползем по канату, раскачивающемуся над остриями копий. Куда бы мы ни упали, мы погибнем. Нам нужно добраться до конца каната. Возможно, Хикар прав. Если бы Деметрий одумался, он смог бы нам помочь натянуть канат. Ну а если нет, то тогда остаются другие средства.
Бельхадад кивнул.
— Дайте ему возможность подумать до завтра. В одиночестве. Уведите его. — Потом, повернувшись к пленнику, он добавил: — О мой невольный гость Деметрий, прими во внимание жизнь твоих друзей.
Руфус и Хикар встали.
— Пойдем, — сказал Хикар. — Или тебя вести насильно?
Деметрий покачал головой и поднялся.
Они отвели его не к Рави и Глауке, а в подземелье, в холодную камеру, вырубленную в скале под внутренним двором крепости. Из щели в стене, под самым потолком, просачивался скудный свет. Тюремщик принес ему чан из обожженной глины, скатанную циновку, хлеб и кувшин с водой.