— Ну, всё, всё! Успокойтесь! — встал между нами Дима. — Мы не можем отвечать за политиков! Мы такие жертвы этой войны, только пока живые.
— Что-то я действительно с нарезки сорвался, — опомнился я. — Ладно, Юра, погорячились.
— Да ничего. С кем не бывает, — тоже успокоился немец. — Сейчас не до ссор. Нам объединяться надо. И выживать как-то.
На обед расположились на живописной полянке, рядом с весёлым звонким ручьём, маленьким водопадиком, стекающим с небольшого склона. Райское местечко. Разогрев на костерке консервы и, подвесив над ним котелок для чая, мы принялись утолять свой голод. Проголодались изрядно, поэтому особо не разговаривали и, только после того, как принялись за чай с бутербродами, сооружёнными Валей, потянулся неспешный разговор:
— Красота-то какая! — счастливо зажмурившись проговорила девушка.
— Да, — ответил Димка. — Так бы и остался здесь жить.
— Даже не верится, что где-то люди погибли, война страшная прошла, — вступил в разговор Игорь. — Кажется, что на всей земле так.
— А на всей земле по-разному, — вставил Георг. — Где вот так, а чаще, как в том городе, руины, или вообще выжженная радиоактивная пустыня.
— Вот чего людям не жилось спокойно? — спросил меня Димка.
— Да кто его знает? Кто-то сказал умную мысль, что войну начинают политики, а заканчивают солдаты. Слишком хорошо, видать политикам в своих кабинетах сиделось. Думали, что и дальше так же будет.
— Да уж. Усидели. Москву в пар и пепел. Да и с другими столицами, думаю, не лучше, — буркнул Игорь.
— Интересно, а что с Вадиком и Серёгой сейчас? — вдруг спросил Гоша.
— Да пристроились где-нибудь. Что им сделается?
— Слушай, Вить, а ты их с собой брать не захотел, потому, что они испугались?
— Да нет. Страх у каждого есть. Они долг свой выполнять отказались. Ведь когда мз рабства бежали, справлялись со страхом. И воевали хорошо с дезертирами теми.
— А что, неужели нельзя научиться совсем не бояться?
— Понимаешь, Гоша, страх это древнейшее могучее чувство, вызываемое инстинктом самосохранения и присущее любому живому существу, — вмешался до того молчавший Михалыч. — Пожалуй, это самое древнее и самое важное чувство из тех, что нам даны природой. Благодаря страху древний человек смог выжить в эпоху саблезубых тигров и пещерных медведей, не имея ни страшных когтей, ни острых клыков. Человеческая цивилизация и состоялась на земле только благодаря трём чувствам. Страх, голод и лень, вот что двигало цивилизацию вперёд, заставляло создавать оружие, орудия труда, обживать сначала пещеры, а потом и строить дома.