– Извини, я не очень хорошо себя чувствую, – сказала она и вздохнула. – Не мог бы ты ко мне приехать? Я хочу рассказать тебе кое-что важное.
Я очень удивился: мы были едва знакомы, а она вот так запросто приглашала меня к себе.
– Да, конечно… Что-то случилось?
– То есть? Я же сказала, нам надо поговорить. Ты хочешь приехать или нет?
– Да, конечно, извини. Ты не могла бы продиктовать мне свой адрес и номер телефона?
– Что? У тебя же есть и адрес, и телефон.
– Кажется, я забыл, куда записывал.
Я внес всю полученную информацию в прямоугольник «Факты» и повесил трубку, потом надел пиджак и вышел из квартиры.
Я тогда еще подумал, уместно ли купить ей букет цветов, а потом вспомнил, что она вроде как заболела и мне надо торопиться. Я сел за руль «тойоты» и поехал в Вудхэйвен. Было уже темно, и я только через две минуты понял, что не включил фары. Я остановился у «Гранд-Централ» и купил сотовый – маленький, похожий на черного жука «Эриксон» с выдвижной антенной. Продавец, совсем молодой парень с татуировкой в виде красного дракона на правом предплечье, показал мне, как сохранить ее номер в памяти телефона.
Сворачивая на Джекки Робинсон, я уже понимал, что зашел слишком далеко. Я жил в квартире Хэйла, пользовался его машиной, его телефоном, даже носил что-то из его вещей. В том, что я потеряю работу, можно было не сомневаться. Меня могли обвинить в незаконном проникновении, краже со взломом, проживании под чужим именем и бог знает в чем еще. Раньше или позже управляющий или кто-то из соседей заметит, что я болтаюсь возле дома, и вызовет полицию.
Руководствуясь адресом, который продиктовала мне та женщина, я свернул на Восемьдесят седьмую улицу и оказался напротив старого двухэтажного дома из красного кирпича. Я припарковался под фонарем и прошел через загаженный двор к подъезду. Справа от двери был домофон с тремя кнопками, но имена напротив кнопок не были указаны. На коврике у двери лежали бесплатные газеты с волнистыми от сырости краями и флаеры. Я потоптался немного у порога, а потом набрал ее номер и сказал, что уже здесь. Секунды через две прожужжал домофон, и я вошел.
В доме пахло едой, под ногами скрипели деревянные половицы. Я не нашел выключатель и стал, как слепой, на ощупь подниматься по лестнице.
Поднявшись, я увидел желтую дверь и постучал.
Она была практически голая. То есть на ней был надет прозрачный пеньюар и больше ничего. Волосы у нее были затянуты в короткий хвост на затылке, и мне она показалась старше, чем в нашу первую встречу.
Она пригласила меня войти и, покачивая бедрами, направилась в гостиную. Я закрыл за собой дверь и пошел следом.