8:16 – Побег
Конечно, двух последних в списке не было, но именно там они стояли бы в расписании. Будет лучше осуществить побег на полный желудок, рассуждала Яэль. Кто знает, когда она сможет перестать бежать?
Она прогулялась по парку утром. Она знала его по всем чертежам, собранным Хенрикой, но реальное обследование дворцового комплекса могло помочь. Прочувствовать здания с покрытыми красной медью крышами и упорядоченные садовые дорожки.
Под конец Яэль наметила обстоятельный маршрут: выбраться из бальной залы как можно быстрее, схватить пакет для выживания, который она спрятала в саду, переплыть ров (о мостах не было и речи – слишком много охранников и ворот) и исчезнуть в токийской ночи. Оставив лицо, имя и жизнь Адель Вольф далеко, далеко позади.
Ее номер предназначался для западных гостей. В нем была высокая кровать, а окна обрамляли пышные бархатные шторы. Был даже телевизор в углу – больших размеров и более дорогой, чем у Хенрики. Готовясь к балу, Яэль щелчком включила его, слушая репортажи в серых тонах, пока освежала макияж, закалывала волосы.
В отличие от телевизора Хенрики, у этого было больше одного канала, но каждая программа в Великой Восточно-Азиатской сфере взаимного процветания показывала одно и то же: итоги гонки. Были кадры с каждого участка дороги, каждого контрольного города. Хотя Яэль прежде видела аналогичные подведения итогов, именно это было завораживающим.
Это выглядело так странно, такой отдельной жизнью за стеклом. Как драматическая пьеса, а не последние три недели, которые она только что пережила. Диктор канала подробно рассказывал о приключениях гонщиков на быстром японском – даже о тех, о которых она не знала (Ларса чуть не укусила змея в Сахаре. У Норио был приступ панической атаки на пароме из Сицилии в Тунис.)
Диктор только добрался до Багдада, когда Яэль была готова одеться. Вместе с расписанием ей выдали великолепное кимоно-хомонги[18], чтобы надеть его на бал. Шелк был цвета морской волны, из-за чего глаза Адель Вольф казались выцветшими. На нем был узор из красного кружева, который, как предположила Яэль, изображал корни или ветви. Для нее он больше был похож на вены.
Она задернула занавески, погрузив номер в мерцающую темноту, и скинула с себя халат. Телевизор за ней выспрашивал историю о чудесном появлении гонщиков в Нью-Дели без мотоциклов. (Рассказчик придерживался фальшивой истории об оползне.) Кадры того, как они бежали через пыль Холи к финишу. Экран поглотил все цвета. Не было больше радости, только пепел обсыпал их лбы, цеплялся к шеям и рукам.