?
Скороспелое утверждение Клоссиуса долго, целых сто лет, морочило головы непосвящённых...
Сам собою огонь не мог проникнуть в глубокий «макарьевский» тайник - тоннель. Допустим, его туда занесли польские поджигатели с пылающими факелами [430]. Но поджигать там было нечего - кругом один камень и кирпич. Допустим, что они приметили оконца без затворок и что ухитрились бросить огонь внутрь палаты. Если там находились осиповские кованые сундуки, им это было нипочём, а если забелинские «ящики» - они могли сгореть. Но этого не случилось: дьяк Макарьев семьдесят лет спустя видел их лично целёхонькими! [...] Так что библиотека и архив Грозного дошли до нас в полной неприкосновенности. Наша задача - лишь суметь изъять то что само даётся в руки.
2. «А ныне тот тайник завален землёю за неведением, как ведён ров под Цехаузный двор (Арсенал.- примечание автора.), и тем рвом на тот тайник нашли, на своды, а те своды проломали и проломавши насыпали землёю накрепко» [431].
Дно траншеи для фундамента, ведённой в направлении от Никольской башни к Арсенальной, оказалось на метр выше плоского, из белокаменных плит, потолка итальянского тайника-тоннеля. Потолок вскрыли и через образовавшееся в тайнике отверстие стали доставлять материалы, необходимые по ходу дела. Направо, по входе через отверстие в тайник, поставлялись белокаменные глыбы для сооружения на растворе знаменитого Арсенального «столба», загородившего со стороны источника вход в макарьевский тайник, и на каменную лестницу в стене, ведущую на первый этаж Арсенальной (Собакиной) башни.
Когда устой Арсенала был возведён, тем же манером, строительным речным песком, а потом и «землёю накрепко»,- Конон Осипов о засыпке песком не упоминает. Неизвестно пока, доведена ли засыпка тайника песком до архива Грозного в палатах с окошками «без затворок» или оный архив остаётся доступным со стороны башни Тайницкой. Такова подлинная картина с осиповским рвом под цехаузный двор. [...]
3. «И о тех он палатах доносил в 1718 году ближнему стольнику князю Ивану Фёдоровичу Ромодановскому на словах, в Москве, в Преобаженском приказе. И велено его допрашивать, почему он о тех палатах сведом? И он сказал: стал сведом от Большия казны от дьяка Василья Макарьева; сказывал он, был де он по приказу благоверныя царевны Софии Алексеевны посылал под Кремль-город тайник и в тот тайник сошёл близь Тайницких ворот, а подлинно не сказал, только сказал подлинно [...] к реке Неглинной в Круглую башню, что бывал старый Точильный ряд. И дошёл оный дьяк до вышеупомянутых палат и в те окошка он смотрел, что наставлены сундуков полны палаты; а что в сундуках, про то он не ведает; и доносил обо всём благоверной царевне Софии Алексеевне и благоверная царевна до государева указу в те палаты ходить не приказала»