Альфред переносил все это, не защищаясь и не жалуясь. Он ждал и надеялся, что когда-нибудь одноклассникам надоест издеваться над ним, как ему через какое-то время надоело отрывать ноги у кузнечиков. Но ждал он напрасно. Они не прекращали мучить его, наоборот, издевательства становились все ужаснее.
Петр был самым сильным в классе. Он с родителями приехал из Белоруссии, где уже ходил в школу, но из-за плохого знания немецкого языка в Германии ему пришлось начинать учебу с первого класса. Он был на два года старше остальных в классе, на полголовы выше и очень сильным, что объяснялось крепким телосложением. У него были рыжие волосы и бледная, практически белая кожа с большими, почти с булавочную головку, коричневатыми веснушками, образовывавшими на лице какой-то идиотский узор. Петр был ярко выраженным уродом, на уроках почти ничего не понимал, но никто не насмехался над ним и не трогал его, потому что у Петра был такой мощный удар, как ни у кого в классе. И лишь только он понял, что это его единственная сильная сторона, как тут же начал затевать ссоры и драки. А самым первым немецким словом, которое он выучил, было «kaltmachen»[14].
Петр презирал Альфреда за его терпение. Он ни разу не видел, чтобы этот дохляк заплакал, и это выводило его из себя.
Однажды в пятницу после уроков Альфред задержался в классе, чтобы собрать свои вещи. А это у него всегда было делом более долгим, чем у остальных, потому что он по природе был медлительным и носил с собой множество ненужных предметов. Кроме того, нужно было еще разыскать вещи, которые украли и спрятали его одноклассники.
В этот момент в класс зашел Петр и закрыл за собой дверь. Альфред понял, что оказался в западне. От страха он обмочился и завизжал, как поросенок, который сообразил, что сейчас его зарежут.
Петр осклабился, широкими медленными шагами подошел к Альфреду, который был намного меньше, и изо всех сил ударил его в лицо. Тот проглотил выбитый зуб вместе с кровью и застыл, не в силах придумать что-нибудь, чтобы удрать от Петра.
— Три марка, — на ломаном немецком сказал Петр. — Каждая неделя. Тогда тихо. Иначе я тебя убивать.
— У меня нет, — пролепетал Альфред.
— Есть, есть, — ухмыльнулся Петр и снова ударил его. В этот раз в живот. Альфред начал задыхаться, его затошнило и чуть не вырвало. Но он не заплакал.
Тогда Петр ухватил его за куртку, приподнял и повесил на крючок на вешалке. Альфред чувствовал, что не имеет смысла сопротивляться, и не шевелился. Петр подошел к шкафу, в котором хранились учебные материалы, нашел моток шнура и привязал руки Альфреда к другим крючкам для одежды, так что мальчик висел, словно распятый на кресте, и у него не было никаких шансов освободиться. Перед тем как уйти, Петр еще и ударил Альфреда ногой в пах. Впервые Альфреду не удалось удержать слезы.