Продолжая, опять-таки еще в рамках советской традиции, осознавать себя учителями жизни, нравственными просветителями, теми, кто обладает истинным знанием о жизни, они продолжают верить в то, что сумеют вновь вызвать к себе сочувствие, используя прием, который в течение длительного времени не давал никаких осечек.
Но общество сегодня более, чем когда-либо, склонно подозревать, что и художник очень даже способен провороваться, и государство может быть абсолютно право и логично в своих к нему претензиях. Поэтому старая как мир оппозиция «поэт и царь» сегодня работает очень плохо.
Во-первых, если ты винишь государство в удушении свободы и противодействии творчеству, будь любезен отказаться от всяческих с ним сношений, в первую очередь финансовых.
А то ведь обличения, соседствующие с требованием дать денег, выглядят как элементарный и грязный шантаж. Во-вторых, не сочти за труд доказать, что выделенные тебе средства из государственного бюджета ты тратишь эффективно и во имя искусства, а не чего-то, к нему отношения не имеющего.
И тогда руки у тебя развязаны — ты снова можешь клеймить власть, рассчитывая на доверие общества.
Версия о том, что премьера балета «Нуреев» была отменена по указанию министра культуры, обретает такую удивительную плотность и силу, что вытесняет все попытки директора Большого извиниться перед зрителями и успокоить импульсивное либеральное сообщество.
Просвещенная публика иногда просто сочувственно, но по большей части нервно, с традиционными сетованиями на жалкие условия, в которых приходится существовать высокому искусству в стране победившей реакции, обсуждает причины отмены премьеры балета «Нуреев» Кирилла Серебренникова.
Причины, названные директором Большого театра Владимиром Уриным, эту публику не устраивают. Не верит она в то, что спектакль был сырым, не до конца сложенным и отработанным, поскольку некоторые актеры, участвовавшие в последних прогонах, утверждают, что в конечном счете все чудесным образом встало на свои места, спектакль уже вполне можно было представлять зрителю. Урин же настаивает на том, что зрелище вызывало уныние.
Публика раздраженно отмахивается от этих объяснений, поскольку ей прекрасно известно, что неправедная власть в нашей стране озабочена только одним: найти что-нибудь светлое и прогрессивное и немедленно растоптать. В этом она видит смысл своего существования.
Поэтому версия, пошедшая гулять по свету стараниями некоего анонимного источника — дескать, «Нуреев» был отменен по указанию министра культуры Мединского, тут же обретает такую удивительную плотность и силу, что вытесняет на страницах либеральных и не очень изданий все попытки директора Большого извиниться перед ожидавшими премьеры зрителями и успокоить импульсивное либеральное сообщество.