Исследования о самовольной смерти (Булацель) - страница 77

«Я читал многие описания самоубийств, но как они слабы в сравнении с истиною! Я прежде полагал, что у меня будет больше твердости духа. Когда меня два года тому назад на дуэли прокололи шпагою, я считал себя смертельно раненым и храбро смотрел в глаза смерти без всякого содрогания. Почему же теперь мне так страшно? Спрячь мое письмо от твоей жены, ей не нужно рассказывать об этой ужасной картине. Ах если бы судьба поставила на мою дорогу такое сокровище, как твоя жена, то верно я не кончил бы так плачевно моей жизни.

«В последнее время я всеми силами старался забыться в попойках и в обществе увлекательных женщин, но мысль о самоубийстве никогда меня не покидала. Через минуту всё узы будут разрешены. Прощай, милый брат. Всего более я сожалею о тебе. Постарайся, как можно осторожнее сообщить это несчастное происшествие нашему отцу. Что меня ожидает на том свете? Я не имею полной веры, но не осмеливаюсь и не могу быть неверующим!»

Чтобы закончить обзор главных причин, вызывающих в современном обществе несметные самоубийства остановимся еще на любви.

Любовь играет в жизни человеческой такую же роль, как воздух. Без любви человеческое общество не мыслимо и всё отступления от законов любви приносят самые горькие плоды. Правда в современном обществе любовью торгуют, ее заглушают и фальсифицируют, но человеческая природа берет верх над теми искусственными ранками, в которые стремится поставить современная цивилизация всякое проявление искреннего сердечного чувства.

Выражения «сердце ноет и тоскует», «сердце полное любви, рвется пополам» не представляют преувеличения. Известны многочисленные случаи, когда неудовлетворенность сердечных стремлений и потеря надежды на счастливую взаимную любовь причиняли разрыв сердца. Тоска любви, порожденная невозможностью обладания дорогим и милым существом черпает свое начало не из воображаемых страданий человека, она вытекает из самого существа природы, усматривающей в любящих существах незаменимое орудие для достижения своей цели — сохранения рода.

Шопенгауер[113]) говорит, что воля к жизни стремится к воплощению в одном определенном индивиде, который может родиться только от известных родителей. Мужчина и женщина, созданные друг для друга, инстинктивно это чувствуют при первой же встрече, при первом взгляде, которым им удалось обменяться. Вот почему вполне правильно замечание нашего известного адвоката и поэта[114]), «что есть лица женские, в которых взор мужчины встречает для души мгновенный приговор». «Все в такой женщине очаровывает мужчину и отвечает на самые заветные, давнишние запросы его сердца, ума и темперамента». Каждое её слово, каждое движение, каждый взгляд еще более возбуждают в нём непреодолимую страсть. Думать о ней, стремиться к ней, обладать ею — становится целью его жизни. И в этом нет ничего удивительного, потому что в этом стремлении к любимой женщине проявляется не столько индивидуальная воля любовника, сколько вопль обиженной природы, оскорбленной тем, что внешние приличия и социальные условия человеческой жизни, воспрепятствовали соединиться двум индивидам, любовь которых послужила бы к сохранению рода, произведя прекрасный и здоровый плод. Любовь, будучи направлена на одного определенного индивида, приобретает благородный, возвышенный оттенок и сила её достигает такой степени, что всё интересы даже, самая жизнь теряет всякое значение, если обладание любимой особою сделалось невозможным. Многочисленные самоубийства влюбленных, как нельзя больше подтверждают справедливость теории Шопенгауера, что во всякой, даже самой возвышенной, любви конечною целью является не взаимность, а обладание; ибо только в последнем случае осуществляется стремление природы к сохранению рода путем воспроизведения нового индивида от родителей, чувствующих друг к другу страстное влечение, основанное на том, что мужчина инстинктивно стремится к определенной женщине, ибо только от женщины, с подходящими к нему качествами, может родиться такой индивид, в котором родовой тип выражен наилучшим, наипрекраснейшим образом. Опьяняющий восторг и трепет, испытываемый мужчиною при виде любимой женщины, обладание которой ему кажется величайшим счастьем на земле, есть именно чувство рода, жаждущего воплотиться в определенном индивиде. Вот почему одной взаимности и сознания, что мы любим и любимы еще недостаточно для нашего счастья на земле. Нам нужна любовь реальная, нужно обладание любимою женщиною, так как без такого обладания не возможно вполне исчерпать цель нашего существования. Мы можем пережить века в наших ученых трудах, мы можем приобрести бессмертное имя в истории человеческой культуры, но жить в самом себе после смерти можем только при условии, что у нас самих будет свое потомство. А это последнее будет тем лучше, тем здоровее, тем прекраснее, тем умнее и счастливее, чем более гармонии и взаимного влечения существовало между его родителями. Вот почему это страстное, непобедимое влечение к обладанию любимою женщиною всегда было и будет явлением естественным и разумным, как бы ни смеялись над ним те безумцы, которые не признают за любовью её всеобъемлющего, всепобеждающего значения в человеческой жизни. Сколько сумасшедших, сколько самоубийц обязано своею судьбою несчастной, отвергнутой любви. Особенно многочисленны случаи сумасшествия из за любви между женщинами и в этом нет ничего удивительного. Женщины, избавленные от ежедневных хлопот, без службы, без определенных занятий, имеют гораздо больше свободного времени, чем мужчины, и разумеется, посвящают на размышления о любви большую часть этого времени. Без любви для женщины нет жизни. Наш великий писатель Гончаров заметил, что «уже давно доказано, что женское сердце не живет без любви». А между тем повседневная жизнь так прозаична, так далека от христианского идеала любви к ближнему и в то же время не дает женщине права свободно распоряжаться своими чувствами!… В современных браках, в погоне за приданным, за карьерою столько лжи, столько скрытых страданий и неудовлетворенных стремлений, что нельзя удивляться громадному количеству жертв, погибающих от любви. Легко понять, что многие несчастные предпочитают смерть продолжительной жизни, полной страданий, ввиду потери всякой надежды на удовлетворение своей искренней, страстной привязанности. Тишина и спокойствие могилы представляются отрадным утешением для тех, кто потерял надежду, в ком одиночество и отчаяние берут верх над стремлением бороться с неудачами, кто не чувствует в себе силы забыть любимые темные, чудные очи, полные неги и страсть, повсюду преследующие его воображение. Можно бы было привести многочисленные доказательства того, что почти всё самоубийцы, погибшие от любви, верят в загробную жизнь и многие из них обладают глубоко религиозным чувством. В сочинении Ольхина о самоубийстве